Россия и современный мир №3/2012. Юрий Игрицкий
20 февраля 2012 г. на встрече с лидерами незарегистрированных партий президент РФ Д. Медведев признал, что в 1996 г. вовсе не Б. Ельцин был победителем на президентских выборах [29]. Беспрецедентные манипуляции массовым сознанием и подтасовки результатов голосования, осуществленные тогда правящей номенклатурой, круто изменили вектор политического развития страны. Во всех постсоциалистических странах Восточной Европы перегибы монетаристов удалось исправить в середине 1990-х годов, когда партии левого политического спектра пришли на смену крайним либеральным. Именно благодаря голосам тех, кто не был готов к кардинальным социальным переменам, победу одержали партии левого политического спектра (бывшие коммунистические, а также социалистические, социал-демократические), что позволило этим государствам сбалансировать экономику, ослабить социальное напряжение, учесть интересы не сумевших адаптироваться к свободному рынку слоев населения. Приход во власть левых и левоцентристских политиков во многих постсоциалистических странах избавил экономические реформы от чрезмерной либерализации, от монетаристских излишеств, что оказалось очень полезным и для самой экономики, и для гражданского мира, и общей политической атмосферы в этих странах. К сожалению, в России этого не произошло. А произошло перерождение государства в криминальную корпорацию, вызвавшее запредельный уровень недоверия населения к государственным институтам и взаимное отторжение правящей верхушки и народа.
Политэкономическая модель, созданная в 1990-х годах проста и удобна, она состоит из трех элементов, точнее трех рент: природной ренты (неистощимые природные ресурсы), административной ренты (коррупция), социальной ренты (и народу выделяют что-то, но ровно столько, чтобы исключить его выход на улицы). То есть модель, сконструированная реформаторами, соединила власть и богатство, поэтому бюрократия неизменно и последовательно увеличивала свой политический и экономический потенциал. Симбиоз власти и капитала, произошедший в результате реформ 1990-х годов, сохраняется и сейчас. К 2000 г. окончательно сформировалась сплоченная мафиозно-клановая система, в которой циркулировали гигантские по масштабам капиталы. К приходу Путина эта модель уже набрала мощный ход, ее невозможно было остановить. За восемь лет сформировалась сплоченная мафиозно-клановая система, обладающая мощными ресурсами. Здесь даже Иосиф Виссарионович с Феликсом Эдмундовичем ничего не могли бы сделать. И Путин не мог, а возможно, даже и не помышлял об этом. На рубеже веков оказался востребованным не тот, кто мог поменять экономическую модель, а тот, кто мог остановить расползание страны. Не в последнюю очередь потому, что распад не соответствовал интересам самой бюрократии.
Можно выделять те или иные хронологические отрезки в развитии процессов, порожденных либеральной моделью, но ничего принципиально нового это не выявит. Никаких качественных этапов за прошедшие 20 лет выделить нельзя, даже не было сколько-нибудь существенной модификации созданной модели, ее функционирование