Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника. Александр Берзан
по аллее парка. Белые лепестки калины – уже массово опадают. Белым снегом, они сплошь покрывают почву, вокруг!
– Вот, это, даааа! Всё бело вокруг! – с удивлением озираясь по сторонам, я бреду по этому парку, как в сказке, – Лепестковая зима! Никогда, такого, не видел…
Но мне нужно подняться выше по склону – там идёт наша тропа, что вьётся над Озёрной. Я снова разворачиваюсь вверх по склону и вхожу в высоченные и густые заросли бамбука. Мало того, что здесь очень трудно лезть «против шерсти», но – и не видно ничего! Кругом, всё затоплено высоким бамбуком! У меня становится нехорошо, на душе. Тревога, колокольчиками звенит в голове и я, наконец выбравшись на тропу, категорично разворачиваюсь по ней в сторону кальдеры, к лагерю…
День клонится к вечеру. Я – в лагере…
С каждым днём побеги высокотравья становятся всё выше и выше. И я, наконец, озадачиваюсь мыслью: «А, как быстро они растут? Например, за сутки – они насколько вырастают?». На реализацию идей – я скор. Тут же, вблизи нашего лагеря, я делаю зарубку на стволе деревца ивы.
– Это – сегодняшняя высота аралии сердцевидной, – прицениваюсь я, к зарубке, – Посмотрим, как быстро, она растёт!
В отличие от аралии высокой, этот вид аралии – травянистый. Каждую весну, проклюнувшись из толстого корневища, мощные побеги этого растения тянутся к солнцу, достигая двух метров в высоту…
На несколько дней, мне нужно выбраться из кальдеры вулкана Головнина на кордон на мысе Четверикова. Я шагаю по тропе, по внутреннему склону кальдеры…
Подъём довольно крутой. Примерно на середине склона я делаю перекур. Тяжело дыша, я оборачиваюсь назад и окидываю взглядом уже открывающийся в полной красоте гигантский котёл кальдеры. Сейчас, здесь – всё, словно белым снегом, припорошено. Купола, да и всё днище кальдеры – стоят белые-белые! Оказывается, так цветёт багульник.
– Багульник! – изумлённо качаю я головой, – Белые сопки! Никогда такого не видел!..
Перевалив через гребень, я начинаю спускаться по внешнему склону кальдеры. Шагать под гору куда легче!.. Вот и наша, центральная дорога. В гордом одиночестве, я шагаю по грунтовке влево, в сторону мыса Четверикова. Кругом стоит холодное молоко плотного тумана.
– Со стороны Тихого океана пришли холодные, мёртвые туманы, – прикидываю я, – На этой стороне острова температура, днём, держится не выше плюс шести градусов. Мокро и холодно… Теперь я знаю, как определить, что на улице плюс шесть градусов – при этой температуре, изо рта человека идёт пар, при дыхании…
Сырое молоко тумана стоит недвижно. Я шагаю по грунтовой дороге и посматриваю по сторонам.
– Рост растений, на тихоокеанской стороне Кунашира, практически остановился! – пытаюсь я сформулировать в голове, перемены в природе, – Вон! На открытых туману морских террасах, березняк – до сих пор стоит голый! Его листочки, как две недели назад проклюнулись из почек – так и стоят! По сей день…
Вот и бетонный корпус кордона заповедника. Здесь, двадцать первого мая, мы начинали полевые