Любовь по-французски. Коллектив авторов
припадет с мольбой
К могиле той святой,
Где бьют фонтана воды,
Хаджи седобородый.
Абенсераджей прах
Попрал кровавый
Враг веры правой…
Велик Аллах!
Небес лазурный блеск,
Фонтанов тихий плеск,
Альгамбра, радость ока,
Любимица пророка!
Абенсераджей прах
Попрал кровавый
Враг веры правой…
Велик Аллах![5]
Несмотря на полные горечи слова о христианах, эти простодушные жалобы тронули даже надменного дона Карлоса. Ему очень не хотелось петь, но все же он из учтивости согласился исполнить просьбу Лотрека. Абен Хамет передал брату Бланки гитару, и тот запел песню, прославлявшую подвиги его знаменитого предка Сида:
Пылая к маврам ненавистью жгучей
И на корабль уже готовый сесть,
У ног своей Химены Сид могучий
Бряцал на струнах, воспевая честь.
«Велит Химена: – Свергни мавров иго!
Обрушь на них безжалостную месть!
Поверю я тогда в любовь Родриго,
Когда над ней восторжествует честь!
Я докажу своей разящей шпагой,
Что мужество в душе Родриго есть!
Горя неутомимою отвагой,
Я брошусь в бой за даму и за честь.
Перед тобой, о мавр, благоговея,
Слагать хвалы не уставала лесть,
Но я тебя и в песне одолею,
Затем что я пою любовь и честь.
И буду славен я в моей отчизне,
И до потомков донесется весть,
Что я сражался, не жалея жизни.
За бога, короля, Химену, честь!»[6]
Дон Карлос пел так горделиво, таким мужественным и звучным голосом, словно Сидом был он сам. Лотрек разделял воинственный пыл своего друга, но Абенсерадж при имени Сида побледнел.
– Этот рыцарь, – сказал он, – которого христиане прозвали красой сражений, у нас носит имя жестокого. Если бы его благородство равнялось храбрости…
– Благородство Сида, – живо перебил Абен Хамета дон Карлос, – превосходило даже его доблесть, и только мавры смеют клеветать на героя, родоначальника моей семьи.
– Что ты сказал! – крикнул Абен Хамет, вскакивая с кресла, на котором полулежал. – Сид – один из твоих предков?
– В моих жилах течет его кровь, – ответил дон Карлос, – и я узнаю эту благородную кровь по ненависти, которая пылает во мне к врагам истинного Бога.
– Итак, – сказал Абен Хамет, глядя на Бланку, – вы принадлежите к семейству тех Биваров, которые после завоевания Гранады овладели жилищем несчастных Абенсераджей и убили старого рыцаря, носившего это имя и пытавшегося защитить могилы своих предков?
– Мавр! – загоревшись гневом, воскликнул дон Карлос. – Помни, я не позволю допрашивать себя! Мои предки обязаны этой добычей лишь своим шпагам и заплатили за нее своею кровью, – поэтому я и владею сегодня тем, что некогда принадлежало Абенсераджам.
– Еще одно слово, – все сильнее волнуясь, сказал Абен Хамет. – Мы в нашем изгнании не знали, что Бивары носят титул герцогов Санта-Фэ, – этим и объясняется мое заблуждение.
– Именно Бивару, победителю Абенсераджей,
Во время путешествия по гористой местности между Алхесирасом и Кадиксом я остановился в венте, окруженной со всех сторон лесами. Я застал там лишь мальчика лет четырнадцати-пятнадцати и девочку приблизительно того же возраста, брата и сестру, которые плели у очага камышовые циновки и пели. Слов песни я не понял, но запомнил ее несложный и простодушный мотив. Погода была ужасная, и я провел в венте два часа. Мои юные хозяева так долго повторяли куплет за куплетом, что мне легко было выучить напев. На этот мотив и был написан романс Абенсераджа. Быть может, маленькие испанцы пели как раз про Абен Хамета. К тому же, сочиняя диалог Гранады и короля Леона, я подражал испанскому романсеро. (
Все знают мотив «Испанских безумств». На него не было слов – во всяком случае, слов, подходящих к его строгому звучанию, исполненному религиозных и рыцарских чувств. Я попытался передать эти чувства в романсе о Сиде. Без моего ведома он стал известен публике, и знаменитые композиторы оказали мне честь, украсив его своей музыкой. Но так как я сочинил его специально на мотив «Испанских безумств», то, если забыть об этом, один из куплетов превратится в бессмыслицу:
Слагать хвалы не уставала лесть.
Но я тебя и в песне одолею, и т. д.
Наконец, эти три песни потому лишь имеют какую-то ценность, что написаны на старинные, истинно национальные мотивы. Кроме того, они приближают развязку. (