Огонь Ассургины. Владимир Валентинович Уваров
и Томас спустились по сходням в тузик, уселись – один на носу, другой на корме. Двое матросов сели за весла.
Томас сидел на носу и смотрел в воду. Она была настолько прозрачной, что был виден белый песок на дне. На нем лежала тень от корпуса дхау. Стайки рыбешек жались друг к другу. Более крупные, пестрые рыбы, величественно шевеля плавниками, неспешно передвигались в глубине. У самого дна колыхался темно-зеленый скат.
Лодка плавно покачивалась на волнах. Весла опустились в воду, капли брызг упали Томасу на руку, и сразу же запахло морем. Лодка устремилась к берегу. Когда она ткнулась в песок, Томас выпрыгнул первым, и сразу же накатившая волна намочила штаны и обувь.
Матросы сняли башмаки, подкатили штанины и, выпрыгнув из лодки, втащили ее на горячий песок. Только тогда Бахрей неторопливо сполз с кормы.
Все осторожно приблизились к стене леса и ступили на просеку. Она была узкой. Идти по ней можно было, только вытянувшись цепочкой, друг за другом.
Бахрей шел первым. Он крутил головой, прислушиваясь к шуму леса. Но кроме криков и щелканья птиц ничто не привлекало его внимания.
На узкой просеке было сыро и душно. Широкая толстая темно-зеленая листва кустарников и деревьев под жгучими лучами солнца наполняла округу влажными запахами. Дышалось с трудом.
Саженей через сто заросли поредели, и впереди показалась поляна. Яркая зеленая трава покрывала ее. Здесь дышалось легче.
За поляной слышалось журчание воды. Это был широкий ручей с холодной кристально чистой водой. Над ним порхали бабочки: невзрачно-белые, отдаленно напоминающие капустниц, и одна яркая.
Бахрей некоторое время любовался бабочками, затем снял железную шляпу и зачерпнул ею воды. Попробовал – от холода заныли зубы.
– А ничего водица! – проговорил он. – Ключевая. Где-то рядом из-под земли выходит.
Бахрей вдруг осекся. Взгляд его выпуклых глаз остановился на трех наполненных бурдюках. Это были те бурдюки, которые разведчики взяли с собой. Аккуратно завязанные, они лежали рядком.
Торговец медленно опустил шляпу и огляделся. Потом поманил рукой остальных попутчиков, указывая на бурдюки и прикладывая палец к губам. Затем стал тыкать пальцем то в стоящих напротив товарищей, то в сторону. Матросы сначала недоуменно смотрели на него, затем, сообразив, чего он хочет, закивали. Все, соблюдая осторожность, разошлись по поляне, каждый внимательно осматривал свой участок.
Томас подошел к цветущему кустарнику. Его огромные ярко-красные соцветия склонялись к земле. Юноша потянулся к одному из них и неожиданно заметил, что соцветия закрывают тропу. Она была хорошо утоптанной. Значит, по ней временами кто-то ходил.
Юноша, привлекая к себе внимание, сдавленно крикнул. Матросы и Бахрей обернулись. Томас махнул им рукой, приглашая к себе.
Бахрей, нагнувшись, долго выискивал следы, но кроме неясного отпечатка матросского башмака там ничего не было. Торговец выпрямился.
– Вай-вай-вай, – сказал он, надевая железную шляпу на голову, – и кто здесь ходит?
Матросы