Огонь Ассургины. Владимир Валентинович Уваров
лабазы сотый и сто первый, как раз напротив причала. Если нужны рабочие, зайдите в соседнюю контору. Там вам выделят рабочих.
– Какими деньгами можно расплачиваться?
– Разумеется, местными! – улыбнулся чиновник. – Они называется когти: золотые когти, серебряные и медные когти. Если у вас есть золотые этрувии, то в торговой палате или у менял на рынке их можно поменять на золотые когти.
– Понятно. А как насчет ремонта судна?
– Нет проблем. Пусть ваш капитан зайдет ко мне, с ним все и обсудим. Если вопросов больше нет, тогда успешной торговли!
Томас и Бахрей вышли на площадь. Яркое солнце и блеск полированного гранита слепили глаза. Прошли вдоль портовых контор. Все здания были похожи друг на друга, отличались только вывески в пасти дракона на фронтонах. На одной Бахрей различил отчеканенный туго набитый кошелек, на другой – мускулистую руку. Решили зайти сначала туда, где кошелек.
Убранство этого помещения мало чем отличалось от убранства портовой конторы. Такой же низкий столик, ковер. Чиновник в красном одеянии внимательно смотрел на посетителей. На полных губах играла учтивая улыбка.
– Чем могу служить? – спросил он.
– Нам нужно разменять монеты.
– Какие монеты?
– Золотой этрувий.
Чиновник степенно кивнул:
– Хорошие деньги. Два этрувия за один коготь.
Бахрей вздохнул и достал кошелек. Отсчитав двадцать монет, протянул чиновнику. Тот неторопливо пересчитал деньги и ссыпал в пустой мешочек. Затем вынул из бюро золотые пластинки:
– Ваши десять когтей.
Томас добавил еще четыре монеты.
– Ваши двенадцать когтей, – произнес чиновник.
Бахрей взял одну пластинку, повертел в пальцах:
– Какова э-э-э… стоимость когтя?
– Один золотой коготь равен десяти серебряным.
Бахрей кивнул.
– Кроме серебряного имеется и медный. Отношение – один к ста.
– Понятно. Это все?
– Нет. Еще имеют хождение зерна какао.
– Зерна какао?
– Да, фунт зерен соответствует одному медному когтю, – чиновник сладко улыбнулся. – Еще вопросы есть?
– Пока нет. Какао, кто мог бы подумать.
– Дань традиции, – улыбнулся чиновник. – Когда закончите торговые дела, не забудьте внести одну десятую от своего дохода в казну. Это можно сделать в этой конторе.
– Непременно! – растянул в ответ губы Бахрей.
Выйдя на солнцепек, торговец покосился на здание торговой палаты и запричитал:
– Вай-вай-вай. Представляешь, одна десятая! Вай-вай-вай. Грабеж среди белого дня! Черные пираты… Впрочем, те пятнадцать процентов берут. Но все равно грабеж.
Бахрей взглянул на Томаса:
– Давай поступим так: я возьму рабочих и пойду разгружать «Тиамат», а ты загляни на рынок.
Рынок располагался сразу за стеной, отделяющей городские постройки от порта. С портовой площади туда можно было попасть через