Огонь Ассургины. Владимир Валентинович Уваров
ярко освещали берег и находящиеся там строения, отражались в стеклах окон яркими звездами. За строениями четкими линиями проглядывали холмы…
Портовая гостиница «Красный рассвет» по убранству походила на ночлежку, но была с отдельными номерами. Томас заплатил за комнату, попросил разбудить в пять утра и поднялся наверх по скрипучей лестнице, которую здесь именовали не иначе как трап. Вообще все наименования в гостинице были морские. Не окно, а иллюминатор, не порог, а комингс, комнаты – каюты. Около конторки распорядителя на первом этаже висела рында, которой тот отбивал склянки, оповещая жильцов о времени. Томаса это позабавило.
– Почему гостиница называется «Красный рассвет»? – спросил он у коридорного.
Тот, по всей видимости старый моряк, с грубым обветренным лицом, широкими просмоленными ладонями с короткими сильными пальцами, прищурившись, глянул на постояльца и пробасил:
– Так звали посудину хозяина, – глаза моряка затуманились воспоминаниями: – Знатное было время…
Каюта, в которой поселился Томас, была небольшой. В ней помещалась лишь узкая кровать да расшатанный столик у изголовья, на котором в засаленном подсвечнике торчал огрызок свечи. «Наверно, такие же комнаты на судах», – подумал маг, оглядывая временное прибежище.
Его разбудил стук в дверь. Коридорный, убедившись, что постоялец встал, пошел дальше. Томас выглянул в окно. Начинался день. Солнце нехотя цедило свои лучи сквозь морскую пучину, заполняя пространство зеленоватым светом.
Наскоро перекусив в таверне, Томас отправился на поиски «Каролины» и нашел ее за стоянкой галеона. У галеона несли вахту два пикейщика. Они хмуро покосились на мага, когда тот проходил мимо. Вообще-то их заинтересовал не крестьянин, а жезл, висевший у него на руке, из неизвестного дерева.
«Каролина» была одномачтовым судном с двумя надстройками – на юте и баке, предназначенным для каботажных6 перевозок. В длину вместе с бушпритом оно было саженей двадцать, в ширину – около пяти. Высокая составная мачта, казалось, задевала плывущие над головой облака. Судно слегка покачивалось и поскрипывало кранцами. Мачта тоже раскачивалась и чиркала по небу флагштоком, на котором трепетал флаг. Утренний ветерок играл им. Он приподнимал его, и тогда было слышно пение ветра в вантах-струнах – до того они были туго натянуты, потом бросал – и он безвольно ник.
Судно готовилось к отплытию. Капитан в парусиновой ветровке стоял у фальшборта и наблюдал, как матросы заделывали грузовые люки брезентом.
Увидев подошедшего Томаса, махнул ему рукой:
– Подымайся. Скоро отходим.
Когда маг ступил на палубу, сказал:
– Пошли покажу твою каюту.
Они направились к надстройке на юте и спустились вниз по крутому трапу. Здесь располагались пассажирские каюты. Их было две. Капитан распахнул дверь первой из них.
Каюта не слишком отличалась от комнаты в ночлежке, где Томас провел до этого ночь, за одним исключением: здесь
Каботаж (фр.