Фобология. Коллектив авторов
Мэри и потянула отца за собой.
На них со всех сторон бросились кошмарные твари. Мэри ловко отбивалась топором, будто занималась этим всю жизнь. Отец бежал следом. Чтобы хоть как-то обезопасить себя, он пригнулся и закрыл голову руками.
Они вылетели из постоялого двора «У Шпака» и, не останавливаясь, бежали ещё не менее сотни шагов. Только оказавшись на приличном расстоянии, Мэри позволила им сбавить шаг и обернуться.
Деревянный сруб ярко горел так, как если бы его подожгли одновременно в нескольких местах. Мгновение – и пламя объяло его целиком, не оставив свободного места.
Вадим снова упал на колени и простонал.
– Вера…
Мэри фыркнула и потащила его дальше.
– Что ты делаешь? Отпусти. – Вадим слабо отбивался, но всё-таки шёл.
Дочь вела его к лесу. Туда, где мелкая поросль перемежалась с буйным сухостоем и громоздилась на толстые замшелые ели.
– Да будь же ты человеком! – вскричал Вадим Никифорович, и Мэри действительно остановилась.
Девушка минуту пронзительно смотрела на отца, а потом рассмеялась:
– Человеком? Ты не оставил мне такого выбора, батенька!
Они остановились перед раскидистым кустом терновника.
Мэри бросила топор к ногам отца.
– Копай.
– Что? – не понял он, а уже через мгновение кивнул так, будто догадался. Отец нежно потянулся к дочери. Заговорил тихо и ласково, как с маленькой: – Мэри, душа моя, ты не в себе от горя. Я понимаю, милая. Но ты должна знать, что я…
– Копай!
Отец замолчал. Затравленно посмотрел на дочь, но, не дождавшись от неё более ничего, покорно уселся на колени и стал рыхлить, а потом выгребать землю лезвием топора.
Мэри в это время поставила ладонь козырьком и посмотрела на верхушки деревьев. Уже почти рассвело.
– Быстрее, ну!
Отец плакал и копал. За спиной громко полыхал постоялый двор. С шумом и звоном обвалилась крыша.
Топор механически вгрызался в неподатливую почву, усеянную корнями и мелким камнем. Наконец под тонким слоем земли показалось нечто серовато-жёлтое. Отец отложил топор и руками вынул из ямы детский череп. Вздрогнув, он выронил голову и в панике отполз назад.
– Что это? – прохрипел отец.
Мэри села на корточки напротив него, совсем как какой-нибудь крестьянский мужик, и криво ухмыльнулась. Сплюнула – тоже не слишком элегантно. Заглянула в глаза.
– Это я.
– Что?!
Мэри встала, подобрала топор. Её измаранная верхняя юбка оказалась прямо перед лицом отца. Он чувствовал запах, идущий от дочери: запах плесени, крови и дыма. Мэри заходила кругом туда-сюда.
– Помнишь свою племянницу Ксению? Красивая девка была, да? Кровь с молоком! Копай!
И отец копал. Руками он выгребал маленькие косточки и складывал их в кучу подле колен, а головой вертел из стороны в сторону, не выпуская обезумевшую дочь из виду. Мэри продолжала:
– Она так любила тебя! А ты так любил то, какая она узенькая и пылкая. Вы, конечно, скрывали свои отношения,