Яна. Александр Комов
на столе, звон монет золотой,
Веселей во хмеле мне прощаться с тобой.
В конце зала, устроившись на диване, Яна терпела на своем плече руку едва знакомого соседа.
Так прощай же, прощай, родная,
Юность вольная – всё позади.
Свеча ярче горит, сгорая,
Так гори же, смелее гори!
Пусть гитара всю ночь, ножки по хрусталю!
Глупость – общая дочь, захочу – полюблю!
Кто со мной, кто не прочь! Пир во время чумы!
Нам сумеют помочь только вещие сны.
Наташа, оторвавшись от поцелуев Юноши, вскочила на стол-подиум, смела ногой посуду и, притоптывая каблучком, пустилась в а-ля цыганский танец. Гости, хлопая в такт, окружили подиум.
Так прощай же, прощай, родная,
Юность вольная – всё позади.
Свеча ярче горит, сгорая,
Так гори же, смелее гори!
Веселье набирало обороты: шампанское рекой, как водится, сверх всякой меры, наперебой, а то и вразнобой, стучали по паркету каблучки, мелькали вздернутые юбки, открытые манили плечи, с отчаянным восторгом гасли свечи, и в наступившей полутьме во власти Певец добавил хрипоты и страсти:
Я горел до утра, разрывал темноту!
Только дым от костра прикрывал наготу!
Бесконечная мощь превращается в прах.
Нам уже не помочь – это крах!
Обнимающий Яну сосед убрал с её плеча руку, захлопал в такт.
Так прощай же, прощай, родная,
Не печалься – всё позади.
Пользуясь случаем, во время припева и всеобщего разгула Яна вышла в прихожую, быстро собралась и оставила веселье в самом разгаре.
«Слушай, выхода нет», – тихо шепчет туман.
Наступивший рассвет обнаружил обман.
Был приказ «По местам!» И все кинулись прочь.
Лишь стучит по вискам эта странная ночь!
Я ж горел до утра, разрывал темноту!
Только дым от костра прикрывал наготу!
Оседает на дно, то ли прах, то ли страх,
Несомненно одно – это всё-таки крах!
***
Звуки припева провожали черный «БМВ» седан, который с зажженными фарами уже мчался по трассе из города.
Так прощай же, прощай, родная,
Не печалься – всё впереди.
Свеча ярче горит, сгорая,
Так гори же, смелее гори!
За рулем Яна смотрелась особенно амбициозно. Предвкушая начало новой жизни, она стремительно двигалась к цели и, как всегда, по неизвестно откуда взявшейся привычке, говорила сама с собой:
– Что ты себе мнишь? Сиди, жди, сиди, жди. Я тебе кто? О'кей! Обойдемся. Сборище моральных уродов!
Яна свернула с трассы на дорогу местного значения. Теперь главное не пропустить поворот, иначе придется пилить вокруг, через поселок, а это ещё километров так… одним словом, в общем, прилично.
– Триста миллионов умножить на два… плюс