Путь. Книга 2. Сергей Сироткин
мир?
Это существо не иссякало в вопросах и любопытством напоминало меня. Потому я терпеливо принялся отвечать на все: «что?», «кто?», «почему?», «зачем?» и так далее.
– Я хочу есть! – наконец прервался поток вопросов, и ребёнок молча смотрел на меня в ожидании еды.
– Что ты ешь? – поинтересовался я и насторожился, вспомнив слова упырей и алчущего плоти ребёнка правителя.
– Что мама даст. Фрукты, рыбу, мясо.
– Чьё мясо? – тихо спросил я.
– Не знаю, – робко ответила девочка, почувствовав повеявшую от меня угрозу.
– Мяса не будет! – жёстким тихим голосом заявил я, боясь предположить, что ребёнок успел вкусить человеческой плоти. Но, вспомнив о незапятнанной душе, успокоил себя тем, что, скорее всего, мать не потчевала дитя мясом людей.
– Хорошо, – не задумываясь, согласилась она.
– А где мама брала еду?
– Там, – девочка указала на лестницу в дальнем углу помещения, ведущую вниз.
– Пошли.
Мы спустились вниз. В нижнем помещении было совершенно темно и прохладно. Ребёнок застыл на месте, потеряв ориентацию в темноте, и притих. Я без труда отыскал фрукты, кувшины с питьем, рыбу и мясо. Взяв с полки куски прохладной плоти, я обнаружил, что мясо было не человеческим, и обработано огнём. Но всё же не стал его брать и положил обратно на место, предположив, что сначала люди едят чужую плоть, а затем переходят на собратьев. Ограничившись фруктами и питьём, проверив предварительно, что это не кровь, мы вышли наверх.
– Как ты всё отыскал? Там же ничего не видно.
– Мне видно, – ответил я и отдал еду.
Ребёнок, забравшись на каменный ящик, принялся жадно есть и пить из кувшина. Делала она это неуклюже, отчего питьё капало на одежду, оставляя пятна.
– Как тебя зовут? – с полным ртом мякоти фруктов спросил ребёнок.
– Демон.
– А меня Ломира.
Понимая, что говорить и есть одновременно неудобно, она замолчала, и, наполнив помещение чавканьем, дала мне возможность отдохнуть от вопросов.
Жизнь в этом существе била ключом. Поглощённые фрукты очень быстро усваивались молодым организмом, превращаясь в необходимую для тела энергию, которая мгновенно разносилась кровью по плоти, насыщая её жизненной силой. Я смотрел, как девочка ест, и мне это нравилось.
Почему люди не могут питаться только фруктами? Зачем им плоть? Они же не хищники. У них даже зубы не предназначены для убийства и поедания мяса. Наверное, порок ненасытности заставляет их поглощать чужие тела. Но что пробуждает пороки? В этом ребёнке они спят и подавлены Светом.
К моему сожалению, трапеза быстро закончилась. Ломира вытерла испачканный рот ладонью, и вместо вопроса заявила:
– Полетели искать твоего Творца!
Творец ей был не нужен. Ребёнок хотел летать.
Тем не менее, оставаться в городе смысла не было. Мы вышли из каменного жилища. Я вспомнил об упырях, и, главное, об осведомлённости Квита. Возможно, он знал, где отыскать Творца. И, прижав ребёнка к себе, я полетел на