Довольно Странные Истории. Глеб Андреевич Васильев
в шею, даже зуботычины применяли. Тем не менее, как-то раз, сильно накоктейлившись, Герострат таки повесил табличку на ворота овчарни и, не теряя времени, зажег по полной программе. Все это давно известно и не вызывает никакого интереса. Гораздо занимательнее протокол допроса Герострата сотрудником следственных органов Древней Греции, приведенный ниже.
Следователь: Ты чего такой копченый?
Герострат: Так это… горело там.
С: Ты поджег?
Г: Нет.
С: Ага. А спички-то мы у тебя нашли.
Г: Они же сырые, можете проверить.
С: Хм, действительно сырые. Значит, не поджигал?
Г: Нет.
С: А кто поджег? Кроме тебя этот хлев никому вообще ни во что не упирался.
Г: Слушайте, вот чего вы ко мне привязались? Я вам сразу сказал – не того берете.
С: Ладно, продолжим разговор после пыток.
С: Ну-с, теперь-то ты можешь рассказать нам что-нибудь новенькое?
Г: С радостью. Вы записываете?
С: Записываем-записываем. Продолжай.
Г: Я бы и сам вам все в письменном виде представил, но вы же мне руки поломали…
С: Ближе к делу. Рассказывай, как поджигал. А мы запишем – наши руки не для скуки, хех.
Г: Поджигал спичками. Там в яслях сено лежало, его и поджег.
С: Мокрыми спичками поджигал?
Г: Я сначала поджег, а спички потом намочил, чтобы вы на меня не подумали.
С: Ловко придумано. Давай дальше. Зачем спалил хлев? По словам владельца, от пожара погибло два барана, пятнадцать овец и четыре ягненка.
Г: Извините, у меня поправка. Храм Артемиды, а не хлев.
С: И что же, по-твоему, делали бараны в храме?
Г: Ясно же, что это были жертвенные бараны. Вот я их в жертву и принес.
С: Ага. Значится, у нас тут все-таки преступление на религиозной почве. С порчей имущества в особо крупных. Интересно. То есть, хлев…
Г: Храм.
С: Тьфу! …храм ты поджег, чтобы принести жертву Артемиде?
Г: Получается, что так.
С: Сдается мне, парень, что ты под дурика косишь.
Г: Как вы пришли к такому выводу?
С: Никто в здравом уме не станет поджигать хле… храм с баранами, чтобы принести жертву. Короче, твой отмаз не катит. Я прекрасно понимаю, чего ты хочешь. Чтобы тебя признали психом и отпустили на все четыре стороны. Но со мной этот фокус не пройдет. Выбор у тебя простой: рассказываешь мне вменяемую историю, и мы тебя казним, или продолжаешь бредить и дохнешь под пытками. Ясно?
Г: Более чем. Дайте-ка подумать.
С: Думай-думай.
Г: Мне, признаться, оба варианта не очень нравятся. Но первый как-то чуть меньше не нравится. Вменяемую версию… м-да, задали задачку. А! Я же пьяный был. Залез в хлев, закурил, уснул. Проснулся уже во время пожара.
С: То есть, несчастный случай? Нет, непреднамеренность не пляшет. Но, что пьяный – это хорошо. Что пил? Сколько? С кем?
Г: Вино пил. Три кувшина. Один пил.
С: Ага, значится, алкоголик. Хорошо. Синяков мы