Шелест ветра перемен. Ирина Ярич
ПОРОЙ СКУЧАЕТ С НАМИ ЖИВУТ ДЮЖЕН И ЯЧМЕНЕК ПОМОГАЮТ ИЗРЯДНО ИГРУШКИ ЛЕПЯТ ПНИ ПОД ПАШНЮ КОРЧУЕМ СЕЯТЬ ХОТИМ ДОБРЫЙ ПОКЛОН ОТ ДЮЖЕНА И ЯЧМЕНЬКА ЖДЕМ ТЕБЯ СОКОЛА РОДИМОГО ПОКЛОН МИЛОМУ МУЖУ ДОБРОГО
ЗДОРОВЬЯ ОТ МАТИ
Каково облегчение для Мирославы! Жив, жив её сынок! А она сомневалась… Или ещё ждут его напасти? Что будет дальше? Что ему припасла Доля? Опасения за будущее Ждана теснили грудь, какая-то необъяснимая тихая обреченность поселилась в её душе.
Весна уже шелестела листвой. Птицы гомонили, суетились, на их попечении вечно голодные детки. Среди травы белели крохотные колокольчики на тоненьких стебельках, которые женщины и Ягодка собирали по утрам. И землянку наполнял изумительный запах, исходивший от пучков ландыша, подвешенных под потолком. Отвар этих нежных целебных цветков помогал при лихорадке, бессоннице, унимал раздражение, лечил больное сердце. По вечерам по просьбе Ягодки, Мирослава в который раз рассказывала легенду, которую слышала ещё от своей бабушки.
– Жила-была Морская княгиня Волхова, нравилось ей нежится на зелёной травке под тёплыми Ярилиными лучами. И однажды приметила на берегу Садко, пригожего молодца. Полюбился он ей. Позвала она его к себе в Подводное княжество, злата и серебра сулила, сказывала, что никогда он нужды не узнает, а любые его желания, и она и служки её исполнять станут. Не польстился Садко на богатство и на долю безбедную. Верен остался своей суженой, просил Волхову отпустить его к невесте, к Любаве, внучке духов полей и сестре духов лесов. Как ни пригожа Волхова, а сердце Садко не откликнулось, люба ему лишь милая Любава. Опечалилась Волхова. Истомилась. В горьком плаче бродила она по берегу. Поклялась боле не выходить из морской пучины. А там, куда упали её слезинки, выросла трава, но ядовиты её корни и листья, и даже нежные и красивые, как и Волхова, цветы. Когда же приходила пора наливаться плодам соком, то и они напитывались ядом слёз несчастной Волховы и краснели, будто вобрали и её кровь. Но потомки Любавы и Садко, ведущие тайнами лесов и полей научились использовать этот яд не на погибель, а на пользу людям.
Мирослава спешила корчевать пни, приближалось время сева, и она ушла в работу, вставала раньше, а ложилась позже всех. Насущная забота отвлекала от неизбывной печали. Отстраняя беременную Благушу, она силилась за двоих. Большей частью Мирослава и Дюжен расшатывали подсохшие пни, а уж вытаскивать их из ямы приходилось с помощью Краюхи. Лошадка набралась силы от молодой сочной травы, которой было вокруг в изобилии. И не перенапрягаясь, направляемая людьми, ловко вытаскивала огромные пни с корнями, похожими на гигантские руки, цепляющиеся за землю и не желающие покидать родимое местечко.
Наконец, участок леса освободился от пней, но оставались ещё кусты и подлесок. Надо и их вырубать и выкорчевывать.
И вот небольшое поле очистили, но оно всё в рытвинах и глубоких ямах. Пришлось их закапывать. Выровняли, распахали поле, и здесь выручила Краюха. Пни, свезённые в одну кучу на поле сожгли. Сгорели и срубленные