Шелест ветра перемен. Ирина Ярич
это и есть торг…
* * *
Поутру Ждан с недоумением вспоминал сон. Почему он не удивился, что рядом лежал печенег и почему сочувствовал ему? Почему он стоял у бескрайнего простора воды? Почему он знал, что едет за семьёй и не удивился, что вместе с ним Добрила и Яромудр тоже в одежде дружинников? Что это за сон? И сон ли?
Но не только Ждан озадачен, а и Добрила и Яромудр. Они поведали друг другу свои странные сны. К ним присоединился Светозар, ему значительно полегчало, он уже мог ходить. Светозар в отличие от приятелей был весел, он понял, что «сердце бога» вняло его молитве и исполнит просьбу.
После долгого совместного обсуждения друзья пришли к выводу, что Доля связала их между собой, но у Светозара своя отдельная судьба, что его, конечно, опечалило. И поняли они, что им троим, Ждану, Яромудру и Добриле предстоят ещё тягостные времена вдали от родимой земли и близких. И, когда они наступят раньше или позже, чем увидятся с родными, то им неведомо. Друзья решили, что эти сны – видения из будущего, но в видениях время перепутано, чтобы было не ясно, что их ждёт сначала, а что потом. Понятно, желания осуществятся, и это уже успокаивало и придавало уверенности в избранном пути, говорило о поддержке богами этого пути и давало силы, чтоб идти по нему дальше.
IX
С тех пор, как Ждану явился сон-видение, он не корил себя за то, что всё же не сбежал от дружинников, признавая, на всё воля богов и надо покориться судьбе, а это означало в ближайшем будущем слушаться воеводу и выполнять требования дружины. Чтобы вернуться к семье надобно стать воем, как говорит Добрила, познать воинское мастерство.
Весна бежала впереди, обгоняя вереницу саней. Проплешины желтели цветами мать-и-мачехи, под деревьями стелилась ярко-зелёная подстилка из трёхлепестковой травы кислицы, усеянной крапинками белых цветочков. Кислицу охотно рвали, жевали, добавляли в варево. Вот и сейчас липовые лапти Ждана и Яромудра утопают в этой низкой, но густой траве, уж полны торбы, а друзья не устают, будто кланяются, срываю сочную зелень, да в рот, да за пазуху, вкусно и полезно.
Незаметно подошли к опушке. Вдруг Яромудр резко остановился, придерживая рукой Ждана, тот настороженно замер, вглядываясь между ветвей. Сквозь прозрачный туман, пронзённый лучами восходящего солнца, что прорвались через заслон из сучьев, упирались лбами с небольшими, только начинающими разветвляться рогами два молодых оленя. Нет, они не яростно сцепились, как непримиримые соперники, а игриво напирали, чья возьмёт, приподнимаясь на задних ногах, после чего ласково тёрлись головами.
– Братья лесные радуются Яриле, – прошептал Яромудр.
Налюбовались друзья на игривую борьбу, да пора возвращаться, путь ещё не окончен.
Снова замелькали стволы густого леса с пугающим мраком в глубине, снова проносились за полями россыпи домиков селищ. И удивляло Ждана, что везде, где они останавливались, воевода Черныш долго и задорно говорил, после чего прибавлялось саней и будущих воев на них. Везде, но не в земле радимичей. Да не он один заметил.