Круг замкнулся. Иван Погонин
постояльцами, когда они выезжать изволят.
– И от «генеральского» номера ключи увозили?
– И увозили, и теряли-с. Последний раз – неделю назад примерно. Но тогда я за дубликат не платил – с постояльца деньги стребовал, потому как его вина.
– А как фамилия того постояльца, можешь сказать?
– Так господин Кречмер, об котором вы давеча изволили спрашивать. Они неделю назад тоже приезжали-с.
Глава 3
Первопрестольная
Поезд прибыл в Первопрестольную в половине седьмого утра. Отмахнувшись от налетевших гостиничных комиссионеров, Кунцевич, поторговавшись с извозчиком и спустив назначенную «ванькой» цену за проезд с рубля до полтинника, велел везти себя на Большую Лубянку, в меблированные комнаты «Империал», располагавшиеся в доме страхового общества «Россия». В этих меблирашках он останавливался всякий раз, приезжая в Москву. Расположившись в чистеньком номере с минимальным набором мебели, титулярный советник умылся, отказался от предложенного коридорным чая и, выйдя на улицу, направился на соседнюю Мясницкую, где выпил кофе с пирожными в пользующемся большой популярностью у знатоков кафе Виноградова. Посмотрев на часы, Мечислав Николаевич решил прогуляться до Охотного ряда, чтобы оттуда добраться до Гнездниковского на недавно появившемся в старой столице новом средстве передвижения – электрическом трамвае, которого Петербург еще не знал. Вскоре к остановочному павильону подкатил, звеня на все лады, трамвай № 1, следовавший до Петровского парка. Мечислав Николаевич отдал кондуктору пятачок и через десять минут вышел у Страстного монастыря. Он пересек шумную Тверскую и по бульвару дошел до дома градоначальника, в котором располагалось нужное чиновнику учреждение – Адресный стол. Титулярный советник, воспользовавшись казенным пером и чернилами, заполнил два запросных бланка, подумал немного и заполнил третий. Отдав миловидной барышне гривенник и отказавшись от копейки сдачи, сыщик, обождав на скамейке двадцать минут, получил три адресных справки. Из них следовало, что никто из интересовавших его лиц прописанным в Москве не значится. Покойница выписалась из собственного дома в Криво-Рыбном проулке за два дня до своей смерти, а вот господин Карл Иванович Кречмер в Москве никогда жительства не имел. Третий персонаж, сведения о прописке которого Кунцевич запросил на всякий случай, в столице ранее проживал, но выписался заграницу на следующий день после отъезда в Муром госпожи Кошельковой, то есть накануне ее убийства. Очевидно, постоянным жителем Первопрестольной чухонец не был, потому как прописан в Москве был только месяц и жил все это время в меблированных комнатах «Фальц-Фейн». Располагались они, в отличие от дома Кошельковой, совсем рядом, на Тверской, поэтому первым делом Мечислав Николаевич решил заглянуть туда.
– Номерочек желаете? – служитель оглядел Кунцевича с ног до головы и вынес по результатам осмотра вердикт. – Полторарублевые есть во втором этаже. С прислугой и двумя самоварами в день. У нас электрическое освещение-с!
– Благодарю,