Настоящая африканская жизнь. Наталья Юлина
очевидца. Я всегда знала, что его возвращение невозможно потому, что моя к нему любовь не лежит в реальной плоскости. И прощать предательство я не умею. И назвать предательством всё, что произошло, мне не приходило в голову.
Как не было тебя давно, ты – Осень,
сладкий мертвый воздух,
где света слабое вино расходуют в ничтожных дозах,
и час за часом маята плодит пустоты в мелких ветках,
и вечно юная мечта свой смысл приоткрывает едкий,
ANETTE
АНЕТТА
Дома сидеть неприятно. Раз к Свете нельзя, попробовать к Анне?
Иду однажды с работы, из ближней виллы выскакивает высокая блондинка в чем-то ярко-зеленом, воздушном и кричит мне: «Мы тоже из Москвы, из вашего вуза. Меня зовут Аннета». Так мы познакомились. Она из нежно-рыжих. Настоящие рыжие блондины, белоснежные и веснушчатые, всегда казались мне обнаженными. Хочется надеть на них какой-нибудь балахон, на голову шляпу, чтоб солнце не ранило, самих же поместить в защитный бункер.
Дома Анна служила в музее, возможно, в Кремле. Манера говорить, смеяться, походка и жесты – всё казалось слегка театральным, надуманным, женским чрезмерно. В Алжирской глубинке кто это мог оценить? Технический вуз – то ботан, то чиновник. Не чувствуют люди, не развит их вкус, искусство не ценят.
Только Аня кого-то найдет, свечку зажжет, понадеется жизнь обрести, хлоп, погас огонек, темно, неуютно и хочется просто молчать. Нет, не подумайте, девушек – свита, и юноши пламя желанья не гасят, но скучно. Больше скажу, целыми днями длились периоды гадкого чувства: уйдите, исчезните все.
А муж, что же муж? Он – константа. Главное, сын семиклассник – вот оно: соль земли, связь времен, долгая радость заботы. И всё-таки сын – не решенье.
Со скорбным лицом, бывало, Аннета начнет про дурное влияние школы, про мальчиков, воспитанных вовсе не так хорошо, почти уже сбили с пути – директор на Диму, бестактный, сердит. Но стоит лишь сыну возникнуть, как она позабыла про вас, голос меняется, слышится в нем счастье любви, обожанья, словом, грехи отпускает ему на тысячу лет, до конца.
Мальчик подбегает, шутки шелками струятся, улыбки, объятья. Двое играют, иль только один? Кто-то мне в первые дни хороший совет дал: если родителей трудно понять, на детей посмотри. Смотришь, люди приятные, и мальчик так мил, подходишь поближе: ломаный, лживый. Э, думаешь, осторожно. Но это не про Диму, сына Аннеты. Ему и в голову не приходило лгать, изворачиваться. Раскован и легок – цветок полевой. Учиться? Зачем? И так всё – восторг.
Анна играла в волейбол. Каждую среду, если не чаще, игра обязательно будет. Что за прелесть! Что ее может испортить? Ан, нет. Неужели Катюня? Как возникает женская ненависть? – Это загадка покруче, чем как движется ток в проводах.
Катя, подлюга, Анны удар засчитать не желает, (пусть соперница вдвое длиннее), сначала кричит, надрываясь, голосом тонким, потом на визг