Чертополох с окраины Уфы. Книга 1. 50-е—60-е годы. Фирдауса Хазипова
яркими конфетными фантиками, играли в «глухой» телефон. Мы никогда не ломали голову: чем бы заняться. Игр мы знали много, и оставалось только выбирать. Мы росли вольно, как чертополох, и у взрослых с нами были только разбираловки по поводу того, что к кому-то залезли в огород. У всех в огородах росло почти все одинаковое, но за чужим забором почему-то все было вкуснее.
Страшненькое тоже было в жизни. Одно время мы, ребятня, шарахались от каждой легковой машины. «Наши футболисты проиграли матч, за это они воруют детей, затаскивают в машины и убивают», – шептали мы друг другу.
Здесь висела самая яркая и большая луна на свете, и мы видели в ее желтом круге силуэт девушки с коромыслом. Здесь светили самые яркие звезды, и были споры, есть ли жизнь на Марсе, какие диковины есть на свете…
В 1956 году Черниковку присоединили к Уфе. Но в те годы, да и по сию пору, этот район отличался от центра. Он засажен тополями. Их никогда не подрезали, они росли вольно, как и мы, и стали большими и пушистыми. Много было зеленых сквериков, деревьев вдоль дорог и тротуаров, за заборами пьянил запах яблонь, сирени и черемухи.
Глава 2. Город Сибай
Мы переехали жить в Сибай, маленький степной захудалый городок на юге Башкирии. Мы въехали в двухкомнатную квартиру в серо-кирпичный дом рядом с кинотеатром «Мир». Наш длинный дом и кинотеатр были одной стороной квадрата, напротив виднелось преуютнейшее белое здание с колоннами в греческом стиле. Как ни странно, это была баня. Рядом с ним – строение, которое визуально не помню, но внутри находилось премилое заведение с красной дорожкой – музыкальная школа, куда меня привели на прослушивание, и тут же находилась типография, куда устроились работать мама и отчим. По бокам квадрата стояли частные дома. А в середине большого пустого пространства среди взрыхленной земли стояла новенькая школа, куда я позже пошла в первый класс. Неподалеку от нас в типичном экстерьере предыдущих десятилетий – желтые двухэтажные дома по обе стороны улицы с односторонним движением, которую разделяет аллея с деревьями, – жила семья тети Зои и три ее дочери Луиза, Альфия, Неля.
Наши блага объяснялись просто: наш родственник Абдулла Хисматуллин был немаленькой шишкой в городе.
В Сибае у нас была идеальная семья. Помню, мама, беременная третьей дочерью, сидит на диване и весело командует Саматом: «Получше мой полы. Углы тоже не забывай». Он, озорно блестя глазами, поглядывает на нас, тщательно протирая пол. Дверь в санузел открывалась из кухни. Но на этом маленьком пространстве мама умудрялась накрывать два стола: для взрослых и для детей. Обед был по всем правилам – из трех блюд. Опять комната радовала уютом и признаками советского благополучия. Ничего здесь не грохотало, никто ничего не обрушивал, никто не дрался. Потому что после первой же попытки вернуться к дебошу наш высокопоставленный родственник вызвал Самата к себе и сказал:
– Здесь