Подарок судьбы. Николай Ольков
даже трава не примята, там, где дед стоял. Ты перекрестился и начал рубить ближнюю осинку.
Вечером, когда Эти встал на молитву, Фрося позвала Лаврика во двор. Вечер тихий и теплый, кони хорошо наелись в лесу и отдыхают, корова жует свою жвачку, маленький жеребенок Газис тычется в мамкино вымя, из которого Фрося только что сдоила молоко на кумыс.
– Лаврик, вот чо хочу тебе сказать. У тебя в голове все пемешалося, где Ляйсан, где Фроська – не сразу скажешь. Ты спроси старика, пусть он разрешит мне Ляйсан зваться. Тогда и у тебя все на место встанет.
Ты долго думал, потом сказал:
– Дождусь, когда она сама придёт, у нее спрошу. Знаешь, они там как ангелы, их обижать нельзя.
Фрося испугалась:
– А если она не согласится?
Ты улыбнулся:
– Ты Ляйсан не знаешь, она добрая и любит меня, она согласится.
Он лег в свой угол постели и думал о предложении Фроси. Чужая она ему стала, как сюда переехали, хоть обратно вези, но даже говорить об этом с отцом Естаем стыдно. Вспомнил, что не запер на засов пригон молодняка, но не пошел, в сон стало клонить. И Ляйсан по головке гладит, усыпляет:
– Назови свою Фросю моим именем, и тогда все у нас будет хорошо. И Фрося рядом с тобой, и я с именем моим тоже. Она у тебя умная и добрая, а то, что изменила тебе – забудь, все женщины изменяют, только про то никто не знает. Мусульманкам это запрещено, а про других я все вижу. Спи, любимый мой Лаврик.
Ты проснулся рано утром, чуть только светало. Фрося спала, зарывшись в одеяло на другом краю кровати. Ты тихонько подполз к ней, стянул одеяло, в полумраке матово светлело зовущее крепкое женское тело. Ты поцеловал ее грудь, вторую, она очнулась, охватила тебя руками, заплакала и спросила сквозь слезы:
– Ты не увезешь меня в деревню обратно, Лаврик?
– Ляйсан, ты с сегодняшнего дня Ляйсан, любимая моя татарочка. Это утро им показалось коротким.
Когда сели пить чай, ты встал перед Естаем на колени:
– Дорогой Эти, я виделся сегодня с Ляйсан, и она разрешила Фросе носить ее имя. Ты не будешь против этого?
Естай улыбнулся:
– Я знал, дети мои, что этим все кончится.
Большой двор у Естая, много скота держал он в старые времена, да и при новой власти после обильного достархана районные начальники улыбались:
– Скотину держи, сколько сможешь, никто не обидит налогом, проследим. На махан будем приезжать, имей в виду.
Сколько русский начальник может мяса съесть? Так, больше вина да разговоров. Привечал. А в соседнем ауле прошлым летом на выпаса приехали начальники, ходили, считали, а потом говорят:
– Вот что, дорогой, ты скота держишь в пять раз против нормы. Завтра к обеду собери весь скот у стоянки, считать будем и налог начислять.
Тот спрашивает:
– А вы от какой власти представители?
Они отвечают:
– От райфо[1]. Слышал про такое?
– Не знаю, татарин в лесу живет, никакой райфы.
На
1
Райфо – финансовый отдел исполкома районного совета.