Метод Даниша. Часть 1. Елена Александровна Куянцева
мой почти-пасынок, постараюсь отвечать вам, юноша, в вашем же духе. – Но не скрою, и любопытство тоже. Твои резкие слова о любви заставили меня подумать о том, что твоя первая любовь принесла тебе страдания.
Главное, Люц, сказать банальную вещь с умным видом. Но мне на самом деле интересно, что в голове у этого очень странного ботаника.
– Я влюбился, ощутил много волнений по этому поводу, начал наделять обже несуществующими чертами, потом понял, что по сути хочу удовлетворить свой базовый инстинкт, подогреваемый бушующими гормонами. И мечты об этом очень мешают мне жить, учиться, достигать своих целей, поэтому я был рад, когда влюбленность прошла.
Мне послышалась некая дерзость в его тоне во время этого рассказа?
– Любовь мешала тебе? – я сделал вид, что удивился.
– Да, – кивнул Мефодий.
– Значит, сейчас твое сердце свободно?
– Свободно, что меня очень радует. Сейчас все мои мысли о поступлении в университет и будущей карьере. Самое главное для меня – поступить на стипендиальное место и всеми силами отдаться учебе.
– Ты так любишь учиться? – я снова сделал вид, что удивляюсь. А что еще может любить юноша, любящий так умничать, прошу прощения за тавтологию.
– Очень, – ответил Мефодий.
И я мысленно спросил себя, это сказано искренне или он иронизирует, передразнивая меня? Пожалуй, искренне. Учиться – это самое приятное, верно ведь? Цитата откуда-то, как обычно, в моей голове.
– Мефодий очень умный, – влетела в нашу беседу Лилия. – Знаю, что хвастаться некрасиво, но гордость меня переполняет. Смотри сюда, Сев, – Лилия пригласила меня подойти к дальнему углу зала, где висели, как мне показалось, картины, но это, как выяснилось, были грамоты и похвальные листы Мефодия.
О майн гад, Люц, ты это видел! Награждается, награждается, благодарность за участие в олимпиадах, конкурсах, лучшему художнику, благодарность за воспитание юного таланта.
*
Когда Лилия уснула в моих объятиях, я осторожно вылез из теплой постели. Смена места жительства, знакомство с Мефодием, совместный ужин с мамой и сыном взволновали меня несколько больше, чем я рассчитывал.
Я вышел в зал, сел на свой облюбованный диван, включил утел, расширил экран, посмотрел, где Яшка. Он по-прежнему готовился к экзамену со своей Зизи-Павлиной, или как там бишь ее, в дежурной квартире. Или читал «Отче наш», следуя предположениям Фролло о Гренгуаре и Эсмеральде.
Новых писем от Неклевской не было, может, она нашла уже себе нескучного любовника и успокоилась. Но тогда она наверняка бы мне похвасталась.
Мысль, посетившая меня в следующую минуту, показалась мне симпатичной своей простотой. Я нашел профиль Мефодия, с помощью нескольких хитростей вошел в него. О, чего тут только не было. Папки-папки-папки. Школьные сочинения за все годы учебы, домашние задания по различным учебным дисциплинам, ого, фотографии и папка со странным названием «Даниша».
– Упс, Люциус, я чувствую какую-то тайну, я ощущаю себя Буратино, который проткнул носом