Поэзия даосских мастеров: духовность и вдохновение. Master Fei
конфуцианский догматизм и узость взглядов, направляя свой взор в сферу таинственного и необычайного.
Ниже мы рассмотрим известное произведение, написанное в удивительном «пятисложном» стиле, суть которого в том, что в каждой строчке автор вмещает смысл ровно в пять иероглифов. Ни больше ни меньше.
Основой русскоязычной поэзии является рифма – созвучные окончания слов в каждой строке. Китайская культура имеет несколько иной взгляд. Здесь прежде всего важна внутренняя «ритмика» текста.
Стоит сказать, что древние тексты (например, Дао Дэ цзин), написанные в стихах, часто не содержат знаков препинания. Пять тысяч иероглифов идут один за другим. И именно чувствование «внутреннего ритма» позволяет понять, где именно поставить запятую… «Казнить нельзя помиловать».
Другой особенностью является особое отношение к количеству слов в строке. Русский поэт не обращает на это принципиального внимания, сколько предлогов, сколько существительных и т. д. Здесь же важно… пять иероглифов. Ни больше ни меньше.
Оригинал:
《静夜思》李白
床前明月光
疑是地上霜
舉頭望明月
低頭思故鄉
Перевод автора (почти пословный):
«Пред кроватью ясной луны свет,
На земле подобно инея след,
Подняв голову, увижу полную луну,
Опустив, по родному дому взгрущу».
Комментарий. Здесь в некоторой степени соблюдается правило «пятисловия» (五言), то есть по пять слов в строчке. Хотя, разумеется, это даже близко не передает ритмику оригинального китайского текста. Просто вглядитесь, как красиво и изящно выглядит идеальная геометрическая симметрия этого произведения на китайском. Изящество простоты, геометрической четкости и в то же самое время бездонная глубина каждого иероглифа. Простота и глубина.
В переводе Ильи Ерошенкова оно же звучит так:
«И, начинаясь у моей постели, уходит в небо, словно иней, белой луны дорожка – прямо в синеву.
И глядя вверх, луною очарован, я опускаю взгляд и будто снова оказываюсь дома – наяву».
Перевод Леонида Сторча:
«Перед моим окном белеет,
Плывет луна,
Как будто инеем покрыла
Весь пол она.
Я вверх смотрю на серебро,
На это небо
И вспоминаю дом, где я
Так долго не был».
Перевод советского поэта Александра Гитовича:
«У самой моей постели легла от луны дорожка,
А может быть, это иней – я сам хорошо не знаю.
Я голову поднимаю, гляжу на луну в окошко.
Я голову опускаю и родину вспоминаю».
Перевод Бoриса Мещерякова:
«Лег у постели ясный ли лунный свет?
Иней ли белый – осени первый след?
Взор поднимаю – полной пленясь луной.
Взор опускаю – вспомнив