Записки врача. С серьёзными основами акупунктуры и вступлением к гомеопатии. Владимир Максимович Мойсеенко
в качестве иллюстрации пересказать одну историю.
Евгений Евгеньевич рассказывал о группе препаратов, используемых при наркозах в хирургии. Описав кратко всю группу, он остановил своё внимание на трихлорметане (хлороформе).
Дело было в 50-х годах прошлого столетия. Уже смеркалось, когда к хирургической амбулатории Львовского мединститута подошла группа людей. То были цыгане. Дверь открыла медсестра. «Послушай, красавица, – обратился к ней старший, с крупной серьгой в ухе, бородатый, кучерявый с проседью цыган, – мне доктор нужен». – «Доктор вас примет. А что случилось?» Цыган потянул за руку прятавшуюся за его спиной молоденькую цыганку: «Вот, у дочки пальчик нагноился. Видать, без хирурга не обойтись». Дежурным хирургом был молодой врач в очках, старавшийся держаться солидно. Он осмотрел руку юной красавицы. Палец сильно покраснел, с синюшным оттенком, заметно опух, и у корня ногтя вздулся беловато-желтоватый волдырь. Диагноз был очевиден: околоногтевой панариций. Девочка ойкала при малейшей попытке прикоснуться к её руке. Отец реагировал почти так же нервно. «Ну что же, будем вскрывать и чистить», – отважно заявил доктор. «Хорошо. Но если доця заплачет, ты у меня будешь плакать как ребёнок!» – заявил цыган и нежно погладил длинный нож на поясе. «Не волнуйтесь, – сказала медсестра, – всё сделаем под наркозом. Доктор молодой, но очень опытный. А вас попрошу подождать снаружи». Цыган поворчал, но, погладив «доцю», присоединился к компании, ожидавшей на улице.
Ждали долго. Было за полночь, когда наконец цыган поднялся на крылечко и постучал в дверь. Дверь не открылась. Зато открылось небольшое зарешёченное окошечко, в котором появилось бледное личико медсестры. «Извините, произошло несчастье. Какое горе, какое горе! Ваша дочь не выдержала наркоза и скончалась». Окошко захлопнулось. По компании цыган прокатился нарастающий ропот. Цыган стоял некоторое время с открытым ртом, а потом заколотил в двери кулаками и ногами. «Открывайте! Как это скончалась?! Она здоровая девочка. Что вы с ней сделали?» К нему присоединилось ещё несколько человек, и дверь стала сотрясаться с ещё большей силой. «Открывайте, а то высадим дверь! Я хочу видеть мою дочь! Не успеет ещё солнце взойти над горизонтом, как идиот-хирург будет болтаться на этом дереве с распоротым брюхом!» Окошечко вновь приоткрылось, раздался голос медсестры: «Мы не можем допустить вас к телу, так как пациентка скончалась во время медицинской процедуры и её должен обследовать судебно-медицинский эксперт». – «А-а-а-а!!! Так ты не допустишь меня к моей девочке! Клянусь моей покойной мамой, не успеет ещё солнце взойти над горизонтом, как идиот-хирург со своей медсестрой будут болтаться на этом дереве!..» Дверь затрещала под напором обезумевших цыган, а на нескольких окнах посыпались разбитые стёкла. Дело становилось всё более серьёзным.
Длинными подвальными переходами, можно сказать тайными тропами, доктор и его медсестра