Позолоченная луна. Джой Джордан-Лейк
даже когда она гуляла со своими соученицами из Барнарда по Пятой авеню, и мимо них проезжали кабриолеты и кареты четверней. Но теперь, вернувшись вновь в свои горы…
Она никогда не представляла себе ничего подобного, даже когда читала близнецам старую книжку в потрепанной обложке, на которой можно было различить только часть слова Гримм. Эти сказочные башенки. Проблеск меди на башнях и скатах крыш. Общая невероятность этого волшебного замка, окруженного лесом и несколькими почти заброшенными хижинами.
Почти заброшенными. Потому что ее не заставят бросить свою.
Но замок стоял здесь, перед ней, в меркнущем свете дня: шпили его башен, казалось, пронзали плывущие в небе облака. Выгнутый стеклянный купол, отражающий облака, казался продолжением неба. Как будто к нему были неприменимы физические законы, определяющие, где кончается небо и начинается замок.
Стоя у каменной ограды, она услышала сзади шаги. Она узнала этот быстрый хруст веток, торопливые шаги по влажной земле, широкую поступь. Она знала, что Дирг Тейт не станет ее окликать.
Мужчины гор лаконичны. И на добро, и на худо они реагируют одним и тем же стоическим молчанием. О его волнении за него говорил его бег.
Она напряглась. Вместе с привычной старой радостью. И старой дружбой. И старой тягой к его явной, открытой силе.
Но вдоль спины у нее пробежал и ужас.
Взобравшись на каменную балюстраду, она посмотрела вниз, на двойной излом дороги, бегущей по обеим сторонам холма, на кирпичную террасу и фонтан в добрых десяти метрах под тем местом, где она стояла, с трудом удерживая равновесие. Но она выросла, прыгая по скалам, и чувство равновесия у нее было не хуже, чем у горной козы. А сейчас ей надо было казаться повыше.
Она видела замок на ранних стадиях строительства – как рабочие ровняли лужайку, размечали помещения, возводили деревянные клети лесов. Но сегодня она впервые увидела больше, чем его размер и великолепие.
Сегодня она в первый раз поняла, что все это значит.
Дверь к переменам была открыта – но обратного пути не существовало.
Ей показалось, что где-то вдалеке послышался свисток поезда. А потом ей почудились воображаемые звуки отцовской скрипки – оттуда, из тех ночей, когда его зрачки были нормальны, а пальцы верно держали деку инструмента.
Теперь из-за куста рододендронов, кроме шагов Дирга, слышалось постукивание его ружья, которым он опирался о землю при каждом шаге. Подойдя, он остановился и поднял голову к ней, стоящей на каменной балюстраде.
Не сказав ни слова, они оба протянули руки, касаясь друг друга пальцами – и былое течение возобновилось. Затем она быстро отдернула руку – течение было слишком сильно, чтобы быть безопасным.
Он проследил ее взгляд в сторону замка и голубых волн горных хребтов позади него.
– Мы все скучали по тебе, Керри. Просто чертовски.
– И я по всем скучала.
Она соскочила вниз. Дала ему обхватить себя мощными, сильными руками. Его объятия всегда уносили ее куда-то