Дети Солнца. Данила Светлояров
зачем-то вспомнила слова любимого ученика Христа, который уже в зрелом возрасте, спустя много лет после распятия и воскресения своего учителя написал в одну из общин Малой Азии. Сначала она привела цитату: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию, пребывает вовек…»
– Вы же понимаете, о чем здесь речь? Невозможно одновременно двигаться в двух разных направлениях. То, что вчера предлагали Павел Анатольевич и Петр Никанорович, – попытка склеить то, что расклеится почти сразу же. Вами движет простая алчность и гордыня. Ради своей цели вы готовы манипулировать людьми. Если и правда есть такие служители, которые пренебрегают свободой воли другого человека, то они точно не от Бога. Поскольку вы никогда это не поймете, нет смысла объяснять что-то дальше.
– Наталья Платоновна, – начал было Апанасьев, пытаясь подстроиться под Кулаковскую, – вы же понимаете, что никакого бога не существует. Вы же физик! Где ваше логическое мышление?
– Мое логическое мышление сейчас мне говорит, что вы пытаетесь манипулировать мной, вызвав стыд перед другими людьми. У вас ничего не выйдет, потому что я имею право быть той, кем являюсь и открыто об этом говорить, не подстраиваясь под рамки вашего Прокрустова ложа. Специально для вас я процитирую еще один отрывок из этого послания:
«…И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем. Любовь до того совершенства достигает в нас, что мы имеем дерзновение в день суда, потому что поступаем в мире сем, как Он…»
Ничего к этим словам Эрнест добавлять не стал, потому что, как развиваться Филадельфии, исходя из выступления Кулаковской, было предельно ясно. Он поблагодарил всех за встречу, уточнив, не хочет ли кто-то высказаться еще? Все участники собрания заявили, что на сегодня мыслей для осознания более чем достаточно.
Следующим утром Настя, усвоив урок Эрнеста, что не нужно делать то, о чем не просят, дождалась момента, когда он проснулся, и только после того, как Эрнест, заправив свою кровать, пошел в ванную, спросила его:
– Могу я включить музыку?
Эрнест ответил, что вода, текущая из крана, мешает ему сосредоточиться на музыке. Поэтому лучше ее включить, когда он будет на кухне. Если бы Настя умела, как человек, надувать губы, наверно сейчас произошло бы именно это. Но она не умела.
Когда Эрнест готовил завтрак, Настя включила песню, подобрав такую, чтобы вывести его из состояния равновесия. Она не могла догадаться, что весь сегодняшний день будет испытанием его душевной целостности.
«…Иногда все те моменты,
Которыми мы насладились сполна,
Бывают разрушены из-за нашего давления
На них всем хорошим и плохим.
Но, знаете, я не могу себе представить день,
Когда чувства так взвинчены,
Для освобождения от пережитого.
Пытаясь скрыть свои терзания,
Я