Излом. Валерий Аркадьевич Кормилицын
участке, кроме мастера и Плотарева, яростно спорящих о перестройке, никого не было.
– Мне бы до пенсии три года дотянуть, и пропади всё пропадом, – тяжело вздохнул Михалыч.
Глаза Пашкиного соседа стали мечтательными.
– Плотарев, Васька! – как на базаре, заорал вошедший регулировщик. – Иди сюда.
– Вот! – ткнул воздух палец мастера.
Вставший Плотарев ловко сумел увернуться, сохранив тем самым свой глаз, но утратив пенсию по инвалидности.
– Начало девятого, а кроме этого горлопана, никто ещё не пришёл.
"Меня он, наверное, не заметил", – подумал я.
–… На словах все за перестройку, а привычка сильнее.
– В этом ты прав, – расходясь по рабочим местам, подтвердили вошедшие интернационалисты.
Весело что-то обсуждая, появился женский состав участка.
– Долго чай пьёте! – встретил их мастер.
На его слова никто не обратил внимания, что ни прибавило ему настроения.
– Ты уже здесь? – поздоровался со мной Чебышев, ковыряя спичкой в зубах. – Сейчас начнём, – потёр он ладони.
Последним – рот до ушей, влетел Пашка и резко затормозил перед загородившим проход мастером, который подчёркнуто внимательно разглядывал свои часы.
– Путь закрыт! – сделал вывод Чебышев, копаясь в шкафу.
– Михалыч! Ну что это такое? – Пашкина рука патетически взмыла вверх. – Скажи Люське, пусть считает внимательнее.
– А что случилось? – заинтересовался Михалыч, опустив руку.
– Верхнее плато для редуктора не дала, а отметила, что оно у меня, и фиг ей докажешь, – на едином дыхании выпалил Заев.
– Та-а-ак! – глубокомысленно почесал бровь мастер, пошевелив раздвоенным носом. – Пойду разнюхаю.
– Нападение – лучший метод защиты! – проходя мимо, шепнул Пашка.
Весь участок уже сосредоточенно работал.
– Валентина Григорьевна прошла, – кивнул Чебышев на невысокую сорокалетнюю женщину. – Единственная из наших контролёров, кто разбирается в гироскопии. Евдокимовна уже год на пенсии – внукам надо носки вязать, а девчонки – они и есть девчонки. Я-то старый! – он с сожалением потёр обидевшуюся бородавку, – а ты пощекочешь их немножко – любую продукцию примут…
– Главный, всё слышу, чему ученика учишь! – из-за шкафов показалась довольная Пашкина физиономия. – Лучше расскажи, как Степана Степановича с Большим в домино наказали.
Чебышев осадил его взглядом:
– Видишь, делом занят?
– Ой, ой, ой, – поюродствовал Заев, забираясь в своё подполье.
– Во-во! Спрячься и затихни, – подмигнул мне учитель, доставая из кармана узкую круглую баночку, набитую свёрлами и развёртками.
Позже, проверив работу, Чебышев перешёл к следующему этапу… В общем, так задурил голову, что я решил прежде прочесть технологию.
– Ничего, – подбадривал учитель, – тяжело в ученье – легко в бою… Меня знаешь как учили?
Я отрицательно помотал головой:
– Откуда?..
– Через