Излом. Валерий Аркадьевич Кормилицын
соседних домах жильцы окна ватой закладывают, – и на всякий случай отошёл подальше.
– Пасть свою ватой заложи, чтоб водкой не воняло как от козла, – не осталась в долгу Матвеевна и выпучила глаза, увидев, что одна из собачек, понюхав мешок, нагло подняла лапу.
– Тьфу! Мать твою растудыт, тварь поганая! – запустила в неё костылём, – и так торговля не идёт, – захромала в магазин за разменной монетой.
– Матвеевна, костыль-то забыла, – переломившись пополам, захлёбывался смехом грузчик, всем сердцем зауважав ловко отпрыгнувшую шавку.
Наконец потные, измятые, но счастливые, из толпы вынырнули друзья, крепко сжимая бутылки с водкой.
– Ну и Манька! – недовольно тряс головой Чебышев. – На ходу подмётки режет…
– Накололи?! – констатировал факт.
– А-а, ерунда! – махнул рукой Пашка. – Дело известное, повышает свой жизненный уровень сама, не ждёт, когда это сделает государство.
– Я не помню, сколько вы мне денег давали…– зачастил тоненьким голоском Чебышев. – Сдачи не даёт да ещё причитает, что обижают бедную девушку, – облегчал он душу.
– Единственно, что в ней осталось девичьего, так это память! – выдал Паша вторую мысль.
– Куда идём? – поинтересовался я.
– В "кресты"! – поразил меня Лёша.
– Главный, сегодня не праздник и не выходные, – убеждённо начал Паша, – поэтому не к Чернышевскому пойдём, а к купчихе.
– Можно и к купчихе, – легко согласился "главный", заглядывая в сумку с закуской.
– Какие кресты, какая купчиха, вы что, контрразведчики?
– Сейчас узнаешь. Место тихое, спокойное, – объяснил, поглаживая бородавку, Чебышев.
– А-а, дошло! – увидел кладбищенскую изгородь. – Действительно, тихое пристанище.
Лёша уверенно нашёл пролом и повёл нас по тропинке.
Моё настроение стало благочестивым. Портрет и две даты под ним – начала и конца – всегда гнетуще влияют на психику.
– Соточку пропустишь, свыкнешься, – понял моё состояние Чебышев.
– Относись к жизни философски, – поддержал его Паша, – все там будем, только в разное время…
"Да-а! Нигде нет таких ресторанов, кроме матушки-России".
– А вот и купчиха! – отвлёк меня от раздумий Паша, показывая на покрытый мхом камень. – Лёшка лупу и скальпель брал с работы, как криминалист в буквах разбирался, фамилию хотел прочесть. А там – наш сейф, – показал рукой.
Обернувшись, увидел только тощий зад согнувшегося Лёши. Распрямившись, он покачал газетным свёртком.
– Думал, спёрли. Эти черти со второго участка кругом лазают. Говоришь им: "Наша купчиха" – нет, лезут сюда, – разворачивая пакет, недовольно бурчал он. – Вон, рядом с усатым дядькой, тоже скамейка есть – бухайте на здоровье, – горячился Чебышев, – куда там… не нравится им: "Рожа, как у алкаша", – говорят. Чем мужик не угодил, не знаю… Соседнюю бабёнку, – подвёл меня к другому памятнику, – тоже раскритиковали, – достал из целлофана гранёный