Черные комиссары. Богдан Сушинский
некоторые вдруг становятся особо задумчивыми, – тут же заложил его комбат. – Капитан Рыкун по себе это знает.
– Не более задумчивым оказался, чем другие, – огрызнулся капитан.
– Справедливости ради следует сказать, – слегка заикаясь, заступился за него старший лейтенант, – что во время первого прыжка отчаянных парашютистов вообще выискивается мало. Поэтому всегда надежнее, когда рядом находится кто-то, кто по-дружески, а главное, вовремя даст тебе под зад.
– Достаточно, – угомонил их артиллерист, – тактика посвящения в десантники мне понятна. За советы по поводу обращения с парашютом и технике прыжков буду признателен. Однако решил обойтись без «благословенного пинка».
– Смотри, проследим, – пригрозил майор.
Тем временем машина уходила все дальше и дальше от залива, углубляясь в сосновый лес, где песчаные дюны перемежались с болотистыми низинами и небольшими озерами, вода в которых отливала какой-то странной для южанина чернотой.
Десантники все еще весело общались между собой, однако Дмитрий старался не вмешиваться в их разговор, а заинтригованно присматривался ко всему тому, что открывалось ему с борта машины. В какое-то мгновение капитан вдруг осознал, что уже чувствует себя десантником, заброшенным в тыл врага, на совершенно незнакомую территорию. Он старался запоминать дорогу, названия небольших сел, которые они проезжали, какие-то особые приметы местности. Конечно же, это было игрой воображения, но слишком уж азартно капитан береговой службы предавался ей.
– Вам уже приходилось бывать на том аэродроме, к которому нас везут? – спросил он майора.
– Никогда.
– Если я правильно понял, ваша парашютно-десантная часть подчинена флоту?
– Своего рода воздушная морская пехота. Высаживаться на островах и вблизи вражеских морских баз с целью захвата и диверсий; усиливать плацдармы, захваченные морской пехотой. Рассматриваются и кое-какие варианты абордажных боев. Так что ты, артиллерийский капитан береговой службы, подумай, в тех ли частях служишь, в которых способен. И способен ли служить там, где служим мы.
– Судя по всему, подполковник Бекетов задается тем же вопросом.
8
Агент Крамольников, очевидно, только потому и явился к бригадефюреру в естественном для себя мундире – поручика белой армии, что не хотел раздражать его каким-либо другим «маскарадным» одеянием. У него уже давно был чин обер-лейтенанта вермахта, но он принципиально отдавал предпочтение русскому мундиру – в этом просматривалась и дань ностальгии и своеобразный вызов германцам, которых недолюбливал еще больше, чем румын, не говоря уже о своих красных соплеменниках.
– Вы так и разгуливали по Одессе в своем белогвардейском мундире? – иронично осведомился барон вместо приветствия.
– Вообще-то, как и было условлено, в Сулину мой мундир привез денщик, который ждал там моего возвращения, – тоже с ухмылкой ответил поручик. – Однако мысль такая – ворваться в Одессу в мундире