Мэллори. Джеймс Хедли Чейз
источников, что на груди Корридона имеются шрамы…
Корридон привстал. С него было достаточно. Его взгляд стал еще более жестким, губы вытянулись в одну линию.
– Не шевелиться! Сидеть! – взвизгнул Жан. – Один неверный жест – и я стреляю, а стреляю я метко, уж поверьте! Могу пулей отстрелить вам любой палец на выбор.
С трудом взяв себя в руки, Корридон вновь опустился в кресло:
– Неужели вы думаете, что по вашему приказу я буду демонстрировать свою мускулатуру?
Ему хотелось позлить Жана.
Наступило молчание. Поляк сделал шаг вперед, сжав кулаки. Ренлинг остановил его.
– Довольно! – Он примиряюще улыбнулся. – Мы выбрали неверный тон. Иди карауль Крея! – И, видя, что Жан не собирается выполнять приказ, резко повысил голос: – Иди, я тебе говорю!
Жан обозлился.
– Мы зря теряем время, – задиристо проговорил он. – Позвольте мне заняться этим пижоном. – В голосе его послышалась угроза. – Сидит тут в кресле и насмехается над нами! Дайте мне три минуты, и я отобью у него охоту смеяться.
– Дурак! – Жанна вскочила со стула. – Это ты-то заставишь его говорить? После того, что с ним сделали в гестапо?
Ее губы презрительно искривились. Жан круто повернулся к ней. Его лицо судорожно дернулось.
– Подумаешь, гестапо! – начал он прерывающимся голосом.
Больше он ничего не успел сказать. Корридон, как отпущенная пружина, вскочил со своего места. Схватив Жана за кисть руки, вырвал у него пистолет и врезал рукояткой ему по голове. Остальные не успели и глазом моргнуть. Жан, шатаясь, сделал несколько шагов, ткнулся лбом в стену, медленно опустился на пол и затих.
Жанна и Ренлинг стояли молча и смотрели на Корридона, который держал их под прицелом.
– Он прав. Довольно трепотни. Я сыт вами по горло. А посему ухожу, – сказал Корридон, оскаливая в улыбке зубы. Он сунул «маузер» в карман пиджака и нагнулся, чтобы поднять шляпу. – Поверьте, был момент, когда я боялся потерять хладнокровие, – продолжал он. – Я исчезаю. Для вас будет лучше, если мы никогда больше не встретимся. Если же наша встреча повторится, я буду менее вежлив.
– Красивая работа! – с восхищением произнес Ренлинг. Он повернулся к Жану, который с трудом поднимался на ноги. Поляк был в бешенстве. – Иди и займись Креем. Ты уже достаточно наделал глупостей сегодня.
Не говоря ни слова, Жан вышел в соседнюю комнату, с грохотом хлопнув дверью.
Корридон направился к выходу, но Ренлинг остановил его:
– Прошу прощения за инцидент. Но, может быть, мы все же сумеем договориться как деловые люди?
– Я так не думаю. – Корридон перевел взгляд с Жанны на Ренлинга.
– Жаль, – произнес тот. – Мы очень нуждаемся в вашей помощи и готовы платить. Тысяча фунтов – это немало. Будьте же благоразумны. По крайней мере, хоть выслушайте. Жан – дурак. Он воображает, что с помощью оружия можно добиться всего. С самого начала я не был согласен на разговор с позиции силы. Что мне надо сделать, чтобы завоевать ваше доверие?
Корридон