Мэллори. Джеймс Хедли Чейз
Макс, – приветствовал он пианиста. Тот продолжал играть и, не разжимая губ, ответил:
– Салют!
Корридон не спускал глаз с бегающих пальцев музыканта, лицо его выражало вежливый интерес. Со стороны можно было подумать, что его заинтересовала игра.
– Ты что-нибудь знаешь, Макс?
Вместо ответа тот принялся наигрывать «День и ночь». Его тонкое лицо пришло в движение, словно пробужденное страстной мелодией.
– Тобой интересовалась одна курочка, – произнес он, все так же почти не шевеля губами. – Она как-то вечером приходила с Креем. Дня три назад.
Корридон, не отрывая взгляда от пальцев пианиста, стряхнул на пол пепел сигареты.
– Кто она?
– Не знаю. Похожа на иностранку. Молодая, темноволосая. Зовут Жанна. Мне кажется, она у Крея в печенке сидит…
– Чего она хотела?
– Спросила, где ты живешь и вернешься ли сюда. Я ответил «не знаю» на оба вопроса.
Корридон кивнул:
– Это все?
– Она сказала, что, если я извещу Крея о твоем появлении, получу пять фунтов.
Корридон поднял брови:
– Что ж, не мешает встретиться с Креем…
– Я в вашей игре не участвую.
– Согласен. И все-таки спасибо, Макс, ты не прогадаешь.
– Я имел в виду не это. – Макс встал и отодвинул свой стул. – Я думал, ты навсегда покинул наши края. Эффи будет рада вновь увидеть тебя.
Корридон широко улыбнулся:
– Как она поживает?
– Стала взрослой. Если бы не ее рот, я имел бы виды на нее. У нее фигура, как у Бетти Гейбл. Просто удивительно, как изменилась эта девочка.
Корридон вытащил из кармана пятифунтовый банкнот, зажал его между пальцами и незаметно уронил на клавиши инструмента.
– Продолжай опекать ее, Макс, – сказал он и удалился.
Покончив с песенкой «День и ночь», Макс принялся наигрывать «Любовь мужчины», и снова лицо его пришло в движение…
Крей… Корридон почти забыл о Крее. Он не видел его целых четыре года. Он порылся в памяти, и перед глазами возник образ мужчины с длинными светлыми волосами, с красной бутоньеркой в петлице отлично сшитого костюма. Личность Крея всегда была несколько загадочной. Никто не знал источников его доходов. Одни говорили, что он живет за счет женщин, другие – что он шпион. Крей нигде не служил. Обычно его видели праздно фланирующим по Пиккадилли, по шикарным районам Лестер-сквер. Его не любили, и ему не доверяли. В лицо Корридон хорошо знал его, но разговаривал только один раз во время игры в покер. В тот день Корридону все время везло, пока к игре не подключился Крей. С этого момента фортуна отвернулась от него. После третьей сдачи Корридон обнаружил, что Крей жульничает, и в бешенстве разбил о его башку бутылку из-под пива, оставив шулеру на память хороший шрам.
Возможно, думал Корридон, Крей затаил на него злобу за тот случай? Сам он не представлял себе, как можно питать к кому-то злобу по прошествии четырех лет. Это казалось ему диким, но ведь бывают же мстительные