Одна зима на двоих 2. Полина Верховцева
капелями, полноводными ручьями и пожухлым серым снегом. Оно шло резко, с порывами ураганного ветра и надсадным гулом пробуждающейся земли.
Привычный облик долины стремительно менялся.
Снежная толща пошла трещинами. Многометровый белый полог, укутывающий долину долгих сто дней, начал таять, местами проседая и проваливаясь целыми пластами. То тут, то там на поверхность выныривали деревья, недовольно тряся опущенными голыми ветвями.
Ким натянула поводья, не в силах отвести взгляд от крылатой фигуры, спускающейся следом за ней, а потом со всей мочи пришпорила Лиссу. Та испуганно присела, задержалась на мгновение, а потом рванула прочь от темных скал. Ее форма, идеальная для переходов по ущельям, никак не помогала на угасающем снегу. Острые когти вспарывали хрупкий наст, и она проваливалась то по колено, то по брюхо.
– Давай же! – Ким скатилась на землю, чтобы облегчить вирте путь, – бежим!
В голове гремели слова старой йены о том, о что сторожевые камни с почерневшими от времени рунами – это та граница, которая разделяет миры в момент разрыва. И что крайне важно оказаться с нужной стороны от камней, иначе останешься там, где тебе не место. Разрыв ширился, стремительно приближаясь к граничным камням, жадно отъедая последние мгновения сопряжения Милрадии и Андракиса. Еще немного и они разойдутся до следующей зимы.
На ходу скинув тяжелый плащ, Ким продолжала бежать. Из последних сил, задыхаясь, ловя воздух пересохшими кубами. Она чувствовала яростный взгляд кхассера, прожигающий между лопаток, слышала, как его тяжелые крылья со свистом рассекали воздух. С каждым мгновением Хасс был все ближе, а шанс вернуться домой – все призрачнее.
Тем временем долина менялась, а вместе с ней спадал и защитный полог, укрывающий монастырь от чужих взглядов.
Хасс не поверил бы, если бы не видел своими глазами, как тяжелый остроконечный обломок скалы, выпирающий из земли прямо посреди холма, подернулся сизой дымкой и сквозь него начали проступать очертания здания. Сначала едва уловимые, похожие на галлюцинацию, потом все более явные. Там, где были темные проемы – он уже различал окна и двери, вместо острого обломка на самой вершине – покосившийся шпиль со звездой, заключенной в объятия полумесяца.
Снег продолжал утекать, обнажая покатые крыши строений поменьше – какие-то сараи, подсобные помещения, бани, склады… Дом с разбитым окном под низкой крышей.
Оттуда веяло жизнью, чужим дыханием.
Хасс чувствовал других людей. Много. Все это время они были здесь, прямо у него под ногами. На том самом месте, где он когда-то поймал Ким.
Еще он чувствовал белый яд. Густой, приторный, прикрывавшийся коварной сладостью запах гниения. Он стелился по земле, разливался по воздуху, заполнял собой все вокруг.
Ярость.
Именно это Хасс ощущал прямо сейчас. Дикую, безудержную, застилающую глаза красной пеленой.
Теперь он понял, как жителям долины удавалось столько времени скрываться от его людей. Он все понял.
Надо было поворачивать