Железный волк. Сергей Булыга
землю давать. А в Полтеске будут ему и жена, и земля. Как хорошо все сладится, думал Владимир.
И бабушка молчала, думала. Долго она тогда думала! Шляг после говорил, будто она еще шептала что-то на огонь и от этого шептания он, Шляг, и разомлел… А тут она вдруг сказала:
– Что ж, видно такова моя судьба. Пусть приезжает Вячеслав, приму его. Но только через семь недель! Я раньше не управлюсь.
На том они и порешили, Шляг уехал. Никто тогда и в мыслях ничего такого не держал.
Но ровно через семь недель всё и открылось! Явился Вячеслав, с ним Вышеслав и Ярослав, братья его, и все они с дружинами – для верности. И не узнали они Полтеска! Еще бы! Ибо вот новый частокол, вот стены подновлённые, на стенах стоят полочане, а с ними литва, из луков целятся, кричат: не подходи, убьем! Да как это «убьем», кричат братья в ответ, мы братья Изяславовы, мы Вячеслава привели, Вячеслав берет Сбыславу за себя! А им тогда со стен такое: Сбыслава передумала, не хочет она за него выходить, а хочет вековать одна, и вече стало за нее и против Вячеслава!
Братья разгневались: какое еще вече?! Да не бывать тому, чтобы подлый градский люд князьям указывал! Так и Сбыславе больше не бывать на Полтеске! И вывели они свои дружины, повели их на приступ…
И отступили, не взяли! Потом еще три раза подступали, и всякий раз тоже напрасно. Потом, уже один и без дружины, ходил к воротам Вячеслав и поначалу кричал и грозил. А после, поостыв, уже только просил, чтобы допустили его до Сбыславы, ему есть что ей сказать… Но не открыли ему, и он ушел ни с чем. Назавтра также приходил и уходил князь новгородский Вышеслав. Тогда, уже на третий день, пошел ростовский – Ярослав.
Ярославу открыли. Потому что только один Ярослав был Изяславу брат по матери и, значит, рогволожий внук, свой, полочанин, тогда как Вячеслав был рожден от чехини, а Вышеслав от варяжской жены. От Вышеслава, кстати, всё и началось – это когда еще пришел Добрыня и начал сватать за Владимира Рогнеду, то разъярился Рогволод, кричал: «Да что они, находники, совсем ума лишились?! Владимир ведь и так давно женат и есть у него сын…»
Да только что нам Вышеслав! О Ярославе мы. Вот Ярослав явился в Полтеск. Вот провели его в княжеский терем, к Сбыславе, там посадили его у окошка, вывели к нему его племянников, они еще только ходить научились, и только потом вышла к нему…
Ведьма, шептали после, ведьма! Как обошла она его тогда, чем оплела – никто об этом ничего не знал. Но только вышел от нее князь Ярослав белый как снег. Полочане у него спросили:
– Быть вечу?
– Быть! – сказал он.
Тотчас ударили в Зовун. Собрался люд. Вышел к ним Ярослав, стал с ними говорить. А что Сбыслава, Изяславова вдова? А ничего. Она тогда на площадь не ходила, сидела, затворившись в тереме, и нянчила своих малых детей, Всеслава и Брячислава. Ее звали на вече, она не пошла. Сказала: град Полтеск не мое дитя, а Бусово, вот пусть Бус