Бастард четвёртого мира. Том 1. Случайный авантюрист. Роман Владимирович Зацепин
лишённым рассудка.
– А ну-ка, продолжай, – принялся напирать я ещё пуще. – Тура, Бора, Слезы гнева и милости Истоков… В книгах, что прочёл я, нет ни единого о них упоминания.
– Ты задаёшь вопросы, на которые я не имею ответов. Мне известны лишь слухи и обрывки легенд, – возразил белобородый. – Тилы считают, что между Истоками идёт своя бесконечная борьба на протяжении всей истории. Любой эльф ответил бы, что Тура и Бора всегда ищут сражения друг с другом, ибо так они исполняют волю старших, стремясь к хаосу и одновременно равновесию бытия. Как там на самом деле и что всё это означает, я не знаю. Так же, как и ничего не ведаю о тех мифических праотцах младших богов. Разве что эльфийские россказни подтверждают слухи, которые испокон веков сами эльфы и производят на свет. Сказки всё это, – закончил Тамиор и небрежно отмахнулся, состроив недовольное лицо.
Завтрак был окончен. А к вечеру того же дня мы наконец покинули Незыблемый лес и вышли к широкой уезженной дороге, на горизонте которой уже виднелись крыши смотровых вышек Мак-Таура. Солнце торопливо клонилось на покой, а нам оставалось сделать последнее усилие, чтобы оказаться дома.
Глава 4
– Позвольте от всего сердца поздравить вас, милейшие господа путники! С многократной радостью спешу доложить, что вы являетесь, подумать только, аж сотым и, разумеется, сто первым посетителем, не побоюсь громких речей, этого величественного города! – встречал нас у стен Мак-Таура старый пройдоха Януль.
Стараясь изобразить крайнюю осведомлённость на предмет хороших манер, коими категорически не обладал, и даже слово «хАроших» писал с ошибкой, как, пожалуй, и все остальные слова, он застыл в карикатурном реверансе и елейным голосом продолжил свои подозрительно услужливые разглагольствования.
– Прошу уделить мне всего минуту вашего драгоценного времени, господа, и все останутся довольны, я уверен, – глядя снизу вверх, заявил часовой.
Мы с Тамиором недоумевающе переглянулись и отступили назад на полшага, пытаясь избежать такого внезапного к себе внимания, хотя маневр и казался заведомо тщетным.
Януль, человек неряшливый и грубый во всех смыслах, являлся правой рукой начальника стражи Мак-Таура. Он был необыкновенно широк в талии, неповоротлив, но, когда дело касалось дармовщинки, становился суетливее полевой мыши. Круглое лицо со всегда прищуренными хитрыми глазками, ярко-розовые щёки, покрытые жидкими, но старательно уложенными бакенбардами и тонкий, с привкусом издевки голос, а также пухлые, выпирающие вперед губы окончательно довершали в нём образ крупного и невоспитанного ребёнка. Однако с одним и, пожалуй, единственным его достоинством спорить было сложно: он умел уговаривать и говорить. Делал это с душой, к тому же на редкость убедительно. И хорошо зная представшего перед нами разумного, можно было с уверенностью заключить, что беседа, начатая с чрезмерно милого и добродушного тона, определенно не сулила ничего хорошего.
– Как