Бастард четвёртого мира. Том 1. Случайный авантюрист. Роман Владимирович Зацепин
на монстра, стало яростно топтать сизый сгусток, сминая и дробя его выпирающие очертания.
Два призрачных силуэта закружились в беззвучном смертельном танце – ни криков, ни рева, ничего. Ярость битвы выдавали лишь стремительные движения. Они сходились и расходились вновь, перемешивались и снова распадались на самостоятельные части. И вот когда накал схватки наконец-то стал утихать, а кульминация казалась совсем близкой, призраки окончательно слились воедино, превратившись в безобразное месиво. В ту же секунду, будто ниоткуда, на ложбину обрушились порывы ураганных ветров. От хруста ветвей стонущего леса заложило уши. Поле боя быстро заполнилось озером сияющего зарева, раздался громовой хлопок, и ослепительная белая вспышка поглотила округу…
Я открыл глаза и, непонимающе завертев лбом, потёр их затекшими руками. Было уже относительно светло. Над влажной травой роилась мошкара, а передо мной, опершись на колено, возвышался Тамиор и, пытаясь привести в чувства, тряс меня за грудки. Убедившись, что я всё-таки пробудился и заметил его присутствие, здоровяк рывком усадил меня на землю, скривил губы и поцокал языком.
– Нехорошо. Как нехорошо спать на посту, – нарочито заботливым тоном проговорил он.
– Ты не поверишь, – начал было я.
– Ну почему же? – перебил бородач. – Охотно поверю любой твоей небылице. Только расскажешь по дороге. Я ведь тебя не первый час уже растолкать пытаюсь. Опаздываем к сроку. Перекусим и пора выдвигаться.
Словно ничего больше не желая слушать, белобородый строго сдвинул брови, отрицательно махнул раскрытой ладонью и зашагал по направлению к стоянке.
Весь следующий час я взахлёб описывал бородачу своё ночное приключение. Тамиор слушал внимательно и задумчиво, на удивление воздержавшись от своих привычных острот. Закончив рассказ, я уставился на приятеля, ожидая от него хоть какого-то вердикта.
– Варанта, дружище, – помолчав с минуту, серьёзным голосом начал рыцарь, – я очень рад, что ты жив. Да и за свою невредимость рад тоже. Возможно, рад даже больше, чем за тебя.
В его хмуром обеспокоенном взгляде проскользнула пара весёлых огоньков. Я тоже широко улыбнулся, почувствовав облегчение от того, что к товарищу возвращается естественный задор, и он снова шутит.
– Так, что скажешь? Кто или что это было?
– Бора и Тура, вот что, – проговорил Тамиор. – Так этих духов прозывают эльфы.
Сделав паузу, он нервно поскреб в бороде.
– Первые расы когда-то считали такое явление слезами гнева и милости Истоков – сущностей более могущественных и стоящих высоко над известными нам богами. Тот сгусток костлявой слизи, как ты его описываешь, и есть Бора – эдакое сплетение ярости, злости, страха и скорби насильно прерванного жизненного пути. Дурное нутро убитого существа, алчущего мести. В нашем случае чудовище образовалось из душ забитых клыкарей. Такая… э-э-м… петрушка…
Здоровяк