Российский колокол № 3–4 (35) 2022. Литературно-художественный журнал
и с перемётной
стаей рудольфовой свиты
вмиг оседлаешь мётлы.
Не для того трубы
над очагами вывели,
чтобы идти в убыль —
чтобы идти в прибыль.
На заграде Краловой
все обратится в золото,
даже ученьице Карлово
вместе с серпом и молотом.
По наущенью Кеплера
или по чьей-то милости
звездами, словно пеплом,
весь небосвод вымостили,
то-то корнями растения
кверху в реке топорщатся,
коли не Прометеем,
станешь тут миллионщиком.
Барин, а вот бричка,
и впереди качка.
Жизнь хороша, Чичиков.
У Селифана заначка.
От покорения Крыма
до скрещения судеб
все было мимо-мимо,
то ли еще будет.
Долго ли, коротко
стражами, трактами,
верстами сорными,
вздорными пактами,
певчими долами,
торными тропами,
мимо и около,
по лесу, во поле
промельком лани,
отзвуком грая
за шеломянем
воды Дуная,
темные струи
в косы подобраны,
треплется сбруя
рощами Шёнбрунна.
Мост бы построить
в Задунайречье
с пестрой толпою,
брюквой и гречкой,
переобуть бы
бюргеров в лапти,
в русские судьбы
по Русской Правде.
От Домостроя
ладят правление,
тут уж такое
духа томление,
что из покоев
оперы Венской
пахнет тоскою
родной, деревенской.
Солнце курчавится, маслится,
тихое, богоугодное,
ратуша – дева-красавица —
не смоковница бесплодная,
щеки белилами белены,
брови сурьмою крашены,
подданные не обделены
волей ея монаршею:
парки куделями стрижены,
барской любовью обласканы,
ежели выпишут ижицу,
то с кровяными колбасками.
Бог испокон ее миловал,
баил, люлил и пестовал,
вот и зовут Заманиловкой,
по-ихнему – Веной имперской.
Правят там люди достойные,
боле того, достойнейшие,
свято блюдут устои
всё с беззаветностью той еще,
ну а Мария-Терезия
будто нарочно выдумана,
ибо сама – Поэзия,
да не простая – избранная.
Рядышком Франц-Иосиф —
сам на параде с саблею,
можно такого сослепу
прямо принять за архангела.
Да и почтенная публика
вся из себя благородная,
ест со значением штрудели,
знамо, во благо родины.
С праведного и спросится,
а потому, усердствуя,
все тут глядятся в Моцарта,
правильного, посмертного:
Моцарты шоколадные,
даже