Хьюстон, у нас проблема. Катажина Грохоля
всегда больше тянутся к тебе, если ты не обращаешь на них внимания. Но на этот раз это правило не сработало.
А еще попозже моя пара заперлась в ванной с Гражиной.
Которая, ко всему прочему, была еще в то время девушкой Толстого.
И когда я посмотрел на окно – Марты не было.
Она исчезла.
Растаяла.
Испарилась.
Гости, гости дорогие
Ну, наконец-то кто-то соизволил прийти.
Звонок застал меня врасплох – видимо, домофон отключился. Я хватаюсь за пиво, делаю музыку погромче и открываю дверь, принимая непринужденную позу.
В дверях стоит жена Збышека, соседка.
Вот уж не ожидал, честно говоря, что именно она вспомнит о моем дне рождения. Я уже собираюсь радостно улыбнуться ей, хотя мне и не так легко это сделать, ведь мы не сказать чтобы очень дружили с ними, но тут замечаю, что у нее в руках нет ни цветов, ни чего бы то ни было, что могло бы сойти за подарок.
– Можно на минуточку? – выражение лица у нее как у моей матери во время допроса.
– Прошу, – говорю я вслух, а про себя издаю стон.
– Ты один?
– Да-а-а-а… – подтверждаю я, – но я кое-кого жду.
– Можешь сделать музыку потише?
Я неудачник. Дежавю.
– Конечно. Проходи.
– Нет, я на секунду, – и стоит в коридоре.
Я не могу решить, что делать с этим дурацким пивом, иду, делаю тише, возвращаюсь.
Кристина стоит, опершись на косяк.
– Не хочется с тобой ссориться, но я должна тебе кое-что сказать.
И замолкает.
Как обычно. Как все женщины.
Каждая хочет тебе что-то сказать – и замолкает. Как будто, черт возьми, эта фраза требует большой паузы, отделения от всех остальных фраз, требует особых приготовлений, наибольшего напряжения, ожидания, саспенса!
Я терпеливо жду.
Ничего.
– Да? – спрашиваю я все-таки через силу.
– Знаешь, я не знаю, с чего начать…
– Лучше всего с начала, – я пытаюсь шутить, но понимаю, что выбрал неправильный тон.
– Я от тебя этого не ожидала, – говорит она вдруг.
И смотрит на меня, как моя мать смотрит всегда, как Марта смотрела и как смотрели вообще все женщины в моем прошлом.
– Чего? – спрашиваю я, но чувствую, что скоро взорвусь.
Она в претензии, что я их не пригласил? Но ведь я же имею право не приглашать соседей на свой день рождения! А если они уж так хотели – могли бы и сами прийти.
Я не сделал ничего плохого. Ровным счетом ничего. Я чист, как слеза младенца! За исключением разве что слишком громкой музыки, но до двадцати двух часов еще есть время.
Ничего.
– Аня вернулась домой и сразу пошла к себе в комнату… – она понижает голос, а я чувствую себя полным идиотом.
Она пришла ко мне сообщить, что ее дочка делает, когда возвращается домой?!!
Да мне