Сгорая дотла. Юлия Александровна Довгаль
– в порядке очереди.
– Никит, ты ничего не добьешься от меня так! Это нечестно! Если ты и дальше так будешь продолжать, я съеду от тебя!
Она стояла у кровати, голая. И орала на него. А у него тихонько поднималась душа.
– Иди ко мне, я не могу спорить с голой женщиной.
– Ты совсем уже, Никишин!! – она была в бешенстве.
Ей было безумно обидно, что он так поступил.
– Я просто хочу свою девочку, – он схватил ее за руку, и насильно повалил на кровать. Она начала сопротивляться, кричать. Он подумал, что это игра, Настя, иногда, любила жесткость. Он ловко уложил ее на спину, держа за запястья.
– Ты так вкусно пахнешь, малыш! Ну, прости за Пашку, давай забудем.
– Пусти! Я не хочу ничего от тебя!! – она была зла, и сопротивлялась в полную силу.
– Ты тоже этого хочешь! – с этими словами он опустился на нее, держа одной рукой обе ее руки, а другой лаская ее между ног. – Обожаю утренний секс! – хрипло произнес он.
Как только его рука коснулась ее междуножья, она почувствовала дикое желание. Сопротивление ослабилось, а когда он вошел в нее пальцем, и вовсе перешло в ласки. Почувствовав это, он не отпустил ее руки, наоборот – продолжил игру. Он тихонько прикусил ее сосок, она застонала.
– Ну, скажи, что не хочешь, – шептал он, покрывая поцелуями ее извивающееся тело.
– Не хочу! – стонала она. – Я ненавижу тебя!
– Да, маленькая, да. Ненавидь меня полностью. Я ужасно плохой мальчик.
Она сделал еще одну попытку освободиться, когда он одной рукой ловко надел презерватив, все еще лежа на ней. Ее попытка не увенчалась успехом. Он сильно прижал ее к кровати, у нее перехватило дыхание. Он засунул язык ей в рот и почти одновременно с этим взял ее. В этот момент она выгнулась дугой, запрокинув голову. Она почти кончила, когда он заполнил ее до конца, без остатка.
– Тихо, тихо, это только начало, – шептал он, увидев ее реакцию.
Он взял ее запястья, раскинул руки в стороны и начал двигаться. Она была почти обездвижена, от ощущения полного подчинения напрочь срывало крышу. Ее стоны возбуждали его еще сильнее, он набирал скорость, кровать отчаянно скрипела. Конечно, они даже не заметили, что Пашка возвращался, не поверив во все это. Он дошел до двери спальни, когда понял, что его не ввели в заблуждение. Ему стало противно, и он снова вылетел из квартиры, как ошпаренный. Для него они оба умерли. Rip. Он тут же набрал номер начальника, не в состоянии мыслить адекватно.
– Я увольняюсь. Я больше не приду. И за зарплатой тоже. Ноги моей у вас не будет, я сказал! – он расшиб телефон об асфальт. И пошел домой.
Тем временем, в городе Саратов, по улице Пушкина 19, на третьем этаже трехкомнатной квартиры два голых человека тяжело дышали и двигались в такт…
Она не знала, что сказать. Он смешал в ней все чувства, оставив только райское блаженство и боль на запястьях, которая, нравилась ей не меньше, чем вкус его поцелуев на губах. Они долго лежали в тишине, не шевелясь, не думая ни о чем. Было похоже на наркотическое опьянение. Этот раз был просто волшебный. Первым зашевелился Ник. Он повернул к ней голову, и тихо сказал:
– Я