Ребенок от босса. Элли Шарм
возможным. Одной формы губы, одинаково подкрашенные глаза, наращенные ногти и волосы… Единственное, что делало их отличимыми друг от друга – это цвет волос.
Я чувствовала затылком их ядовитые взгляды. Если бы их желание осуществилось, я бы уже лежала бездыханная на мраморном полу. Отыскав глазами табличку с надписью WC, я захлопнула за собой дверь, воздвигая стену между собой и этими тремя сестрами-мегерами.
Даже уборная была здесь произведением искусства! Одно только зеркало чего стоило – от потолка до пола. Почувствовав, наконец, облегчение, привела одежду в порядок. Моих губ непроизвольно коснулась улыбка, а затем с них сорвался легкий смешок. Макс сумасшедший! Из-за него я в кафе на пуантах и в пачке. Но стоило мне выйти из туалетной комнаты, хорошее настроение как ветром сдуло.
– Видели, как он на нее смотрит?
Я замерла, четко понимая, о ком идет речь. Непроизвольно превратившись в слух, навострила уши.
– Да брось, Ксюш! Ты реально думаешь, что Гром запал на эту тощую малолетку? – не замечая меня, едко проговорила брюнетка, мешая ложечкой горячий ароматный напиток в коричневой глиняной чашке. – Сейчас отвезет ее в гостиницу, «накормит» своим фирменным «омлетом», а потом вышвырнет и даже имя забудет.
Я вздрогнула от этого мерзкого сравнения, понимая, на что именно намекает эта гадина. Щеки вспыхнули от негодования и злости.
Послышался ехидный смешок рыжей.
– Если он так с тобой поступил, это не значит, что и с ЭТОЙ случится то же самое. Гром ее взглядом пожирает, как самый дорогой французский десерт в нашем ассортименте, – послышалось обидное сопение брюнетки.
– А давайте Светке позвоним? – предложила блондинка с длинными, как у варана, ногтями. – Пусть знает, чем занят Гром, пока она ляжки в солярии отлеживает.
– Ой, Тайка, а это идея! – похвалила Анастасия, накручивая на палец рыжий локон.
Рот мгновенно заполнила горечь. Я одернула себя. Не мое это дело, что у Максима девушка есть или еще того хуже – жена! Но неприятное чувство холодной бурной рекой разливалось по телу, покрывая сердце тонкой корочкой льда. Оно неприятно заныло, выдавая так похожее на разочарование чувство. Почему так? Может, все дело в том, как он смотрит на меня? Мне показалось, что как-то по-особенному… Должно быть, я ошиблась, увидев в них выражение не просто интереса, а более сильных эмоций. Глупая! Пошла на поводу страстей. Чуть Димку не забыла…
Собрав волю в кулак, уже сделал шаг вперёд, чтобы выйти из-за угла, как услышала голос хозяина «Белого кролика».
– Опять лясы точим?
Аккуратно выглянув в зал, увидела Захара Александровича. Мужчина выглядел крайне раздражённым – взволнованное лицо стало почти багровым, будто его мучало удушье. Машинально поправив тонкий галстук, Захар указал пальцем в сторону Анастасии, свел широкие брови и, чеканя каждое слово, приказал:
– А ты, сейчас же, пишешь заявление на увольнение!
– Захар Андреевич?! – широко распахнув глаза цвета мха, потрясенно воскликнула Анастасия. –