Колючка. Интисар Ханани
подножия камня, на котором я сижу. Гостит?
– Мать надеется, что он приехал устроить мою помолвку с сыном, принцем Кестрином.
Я думаю об огромных равнинах Менайи, об их похожем на скороговорку языке, который едва знаю. О том, что не представляю, как жить в городе, из которого не выбраться в лес и в котором не с кем поговорить, кроме совершенно чужого принца. Заправляя в прическу убежавшую прядь, замечаю, что пальцы у меня дрожат. Крепко стискиваю руки и вжимаю их в колени.
Ветер ворошит и снова приглаживает мои волосы. Не надо страха.
Я задумчиво киваю. Ветер редко произносит больше одного слова, а значит, сейчас он уверен, что дело серьезное. Я улыбаюсь. Что может Ветер знать о браке?
– Я всегда понимала, что когда-нибудь мне придется выйти замуж, и обязательно за кого-то чужого. Но… но надеялась, что этому незнакомцу будет до меня какое-то дело и что сердце у него окажется добрым.
Я вспоминаю насмешливое приветствие короля, холодный оценивающий взор командира солдат, равнодушную свиту, и в груди неожиданно тяжелеет.
– Мне страшно, – признаюсь я Ветру. – Что там со мной будет? Как я хотя бы выживу в семье, половина которой погибла?
И все до единой женщины.
Ветер затихает. Может быть, понимает меня, а может – тоже больше не находит слов.
Я выезжаю в сторону дома намного раньше ужина, Ветер провожает меня шорохами и шелестом леса, пока тропинки не выводят на широкую дорогу. Редна встречает меня за воротами, ловко перехватывает поводья Желудя и помогает мне спрыгнуть на землю.
– Переговоры еще идут, – говорит она, – но ты лучше не ходи пока через залы.
В этот раз Стряпуха меня не прогоняет. Просто указывает на табурет возле одного из столов, объявляет, что я не работаю, и оставляет сидеть. Никто с кухни и словом не обмолвится о том, что я у них, пока в доме гостит король, а меня выслеживает брат.
– Ты что-нибудь разузнала? – спрашиваю я Дару. – Они упоминали принца?
– Совсем немногие говорят по-нашему, и все, похоже, выучены не сплетничать. Их командир – Саркором зовется – пристально за этим следит.
Вот уж в чем не сомневаюсь.
– Зато они не пинают собак и не переводят еду, – добавляет служанка. – По мне, так пусть живут тут сколько угодно, если честно.
А по мне, так пусть поскорее уезжают, лишь бы без меня.
На другой день, направляясь в домашнюю часовню, я делаю ужасную глупость. Я решаю, что во время очередной встречи можно спокойно ходить коридорами, но, когда я иду мимо комнаты переговоров, дверь вдруг распахивается. Я отступаю на шаг, и у меня сводит живот под взглядом брата. Он улыбается.
– Алирра, какая встреча. – Он подходит и стискивает рукой мое запястье. – Почему бы нам не прогуляться?
Я скованно киваю, не решаясь отстраниться, пока на нас с любопытством смотрят все дворяне, что были в комнате. Брат уводит меня по коридору, сжимая руку все крепче в прозрачном намеке на то, что меня ждет.
– Принцесса Алирра! –