Колючка. Интисар Ханани
смотрю на нее в ужасе:
– Нет! Только не Валка…
– Довольно. Она составит тебе компанию до Таринона, а дальше можешь делать с ней что хочешь. Только не смей отсылать назад.
– Вам же известно, что между нами случилось. Не может она быть мне компаньонкой. – Доверять Валке так же немыслимо, как поручать коту мышонка. Я цепляюсь за пришедший на ум довод: – Как Дэйрилин согласился ее отпустить?
И сама же слышу отчаянную надежду в своем голосе. Валка – единственная дочь лорда Дэйрилина и единственная же причина его ненависти ко мне. Не может быть, чтобы он согласился с таким замыслом, разве что она тоже стала для семьи совсем никчемной после отлучения от двора.
Мать закрывает глаза с видом стоического долготерпения.
– Найди для нее партию, Алирра. Она должна была выйти замуж за ровню здесь, но ты разрушила всякую надежду на это. Тебе ее теперь и спроваживать.
– Никаких надежд я не разрушала, Валка сама виновата. Вы знаете, что она сделала, – напоминаю я, стараясь говорить спокойно.
– Мне прекрасно известно, что сделала каждая из вас. Украденную брошку нельзя сравнивать с предательством собственных вассалов, до какого опустилась ты. Король Менайи болван, раз обращает внимание на твою честность, когда поступки твои говорят лишь о вероломстве и бесконечной глупости.
Я медленно выдыхаю и понимаю, что надо уводить разговор в другое русло. Мать никогда не простит мне тот день. Я давно уже не надеюсь. Сначала я старалась, увещевала ее, объясняла, что заметила у Валки чужую сапфировую брошь даже до того, как украденного хватились. Поэтому не могла промолчать, когда она обвинила одну из служанок и самодовольно наблюдала, как ту берут под стражу. Но мать так и не простила мне публичного унижения Валки.
– Эту девушку повесили бы из-за брошки. – Я все-таки не могу сдержаться.
– Ты правда думаешь, что мне есть дело? – вопрошает мать. – До сих пор считаешь, что я бы променяла честь и достоинство вассала на одну никчемную прислужку?
Нет. Наверное, уже тогда не считала. Наверное, поэтому сама приказала гвардейцам обыскать Валку, так чтобы все собравшиеся на шум дворяне и слуги увидели брошь именно в ее кармане.
– Только из-за тебя Валка оказалась в немилости и три года не покидала земли отца, – бросает мать звенящим голосом.
Вообще-то та служанка тоже лишилась места, бежала со двора без оглядки, но этого упоминать никто не изволит.
– Ты знаешь, как твой брат к ней относился. Знаешь, какие надежды питал.
Прекрасно знаю, ведь на другой же день он впервые спихнул меня с лестницы. Именно после этого мне стала помогать вся прислуга. Быстрыми взглядами, неприметными жестами давать знать о приближении брата.
– Мне правда жаль, – признаюсь я. – Если бы только она не обвинила служанку…
– Если бы только у меня была дочь, которая точно не разрушит союз с Менайей. Почему бы ты ни вернулась вдруг домой, моя честная доченька, – воркует мать, – знай, что мне ты здесь больше совершенно не нужна.
Я