В блистательной заводи строк. Книга стихии стихов. Ольга Грейгъ
тару их!
Спело и смело!
А гниль? —
так в бутыль!
Плодоношение! —
праздник взаправдашний,
важен натужливый —
с дерева —
«шпок!» —
пиршество шалое
тем и оправдано,
что в этой
зримости
зрелости Бог.
«Над Скрябиным летали мотыли…»
Над Скрябиным летали мотыли,
дрожали пальцы во мгновенье чудном.
Стоял июнь.
И в зале малолюдном
на клавиши был звуков ливень лит.
Ссыпали розы плавно лепестки
на пол паркетный,
на рояль,
и кожей
всей чувствовалось, что уже он сложен —
аккорд всевластный
ищущей руки.
Несократимы были времена,
но – звук сиятелен,
но – реющий, несомый,
был упоителен начальностью,
и словно
вселенностью, что в нотах
создана.
Накрыты залом, бились мотыли
неисчислимо, жертвенно
и кучно,
но плыл аккорд высокий
и отзвучный,
и розы влажные
в нём истово
цвели.
Ирис
Ирис ревнительно-выразительный,
ирис – сиреневый маловер;
как упоителен, как восхитителен
стебель стрелы,
посылаемой вверх.
В предвосхищенье твоей анемичности
в ломкой тенистости куполок
залиловеет чудно и панически
в давешнем парке…
в блистании строк…
Понять уже невмочь,
невстерп,
но – силясь:
угрюмых строк заснеженный острог
стрелой пробил
сиятелен и строг
лазоревый цветок,
капризный ирис.
Сойти с ума,
строкой исправив завязь
талантливо проросшего цветка.
Садовника умелая рука
одна
во мне
могла его оставить…
«В крови безмолвствует кагор…»
В крови безмолвствует кагор
и зыблются меж пальцев осы
в