Кома. Андрей Бонцевич
умытый прохладным душем. Мартин приоткрыл один глаз и облегчённо вздохнул. Просторную комнату по-прежнему заливал теплый свет, и на огромном столе стоял все тот же пузатый перламутровый чайник. На стуле с высокой спинкой сидела Аля и что-то резала длинным тонким ножом.
– Совсем другое дело, да? – спросила она, откладывая нож. – Сейчас будет ужин.
– Как-то даже неудобно, правда. Столько заботы.
– Перестаньте, ладно? Мы делаем то, что нам нравится.
В проёме балконной двери появилась Заморючка. Она сонно потягивалась и зевала.
– Как спалось под открытым небом? – спросил Мартин.
– Как будто на морском берегу. Правда, чудесно.
Откуда-то возникла Аля с подносом в руках. По залу поплыл аромат базилика и сыра.
– Воодушевляет, – покрутил носом Мартин.
– Это карпаччо. Легкий ужин и немного «кьянти».
– Аля, а почему у вас на балконе пахнет морем? – спросила Алина.
– Потому что здесь совсем рядом море, – невозмутимо ответила волшебница.
Мартин моргнул и попробовал прижать задёргавшийся правый глаз. Море. Ладно. Пусть будет море. Всё равно ничего не понять. Лучше заняться карпаччо.
То ли час пролетел, то ли минута прошла, то ли мир просто замер в ожидании. И только когда стекла по хрустальному кружеву последняя бордовая капля, в форточке снова зашумел прохладный ветер. Мартин едва успел положить вилку на пустую тарелку, как на столе осталась только белоснежная скатерть.
– Вы, помнится, хотели прогуляться по саду? – спросила Нелли.
– Я не хотела, – буркнула Заморючка. – Что бы вы ни говорили, а там страшновато.
– Но именно там то, что вам нужно. Здесь, в доме, этого нет.
– Понимаю, – сказал Мартин.
– Там есть красота, – почти пропела Аля. – Найдете её – найдете и остальное. Только постарайтесь успеть до захода солнца.
– Иначе карета, которой у нас нет, превратится в тыкву?
– Иначе вам не понравится.
В окно залетел сухой скрюченный лист и, медленно крутясь, опустился на сверкающий пол. По вискам пробежала неприятная дрожь. Мартин поднялся со стула, хмуро посмотрел на Алю и подал руку Алине. Будь что будет.
В саду ветра не было, и листья на извитых ветках казались то ли нарисованными, то ли смоделированными в старинной компьютерной игре. Издалека слышалось глухое уханье, казавшееся в безмолвии мрачных аллей оглушительным. Мартин коснулся пальцами растрескавшейся коры и отдернул руку.
– Она горячая! – воскликнул он. – Такое чувство, что дерево горит внутри.
– А я говорила, что здесь не вот тебе восторг. Не нравится мне. И эта еще такая: «Постарайтесь успеть до заката!» Тут и при свете-то фигня нездоровая творится, а уж что ночью будет – ой-ой-ой!
Мартин молча обнял хрупкие тонкие плечики и коснулся губами розового ушка. Заморючка хихикнула, и на её щеках заиграли трогательные ямочки.
– Не щекочи меня, а то мурашки уже.
– Ладно, как скажешь. Я просто хотел немножко тебя развеселить.
– Меня