Просто люби жизнь. Софи Кинселла
в грудь воздуха и читает дальше.
Ее кожа была красивой, как…
Мужчина снова замолкает и говорит:
– Извините, не могу разобрать собственный почерк… Это «шелковый»? Или?.. – Он поворачивает голову и внимательно изучает мою ногу, как будто ждет подсказки, и его лоб внезапно разглаживается. – Ах да, помню, «молоко».
– Извините, что прерываю, Голландец, – говорит Метафора, вежливо поднимая руку, – но поскольку мы на паузе… это художественный вымысел?
Голландец кажется застигнутым врасплох.
– Конечно, – говорит он через мгновение. – Вымысел. Верно.
– Как зовут ваших персонажей? – с милой улыбкой спрашивает Метафора.
– Как их зовут? – Мужчина выглядит сбитым с толку. Он смотрит на меня и снова отводит взгляд. – До этого я еще не дошел.
О боже. Неужели он не понимает, насколько это очевидно? Я ерзаю на стуле, но Голландец переворачивает страницу и уверенно продолжает.
У нее был очень долгий оргазм, похожий на крик отчаяния в вечернем воздухе.
Нет. Он не просто так это написал. У меня пылают щеки. Кто-то считает, что это – я? Оглядывая комнату, я понимаю: они все считают, что это – я. Я изо всех сил пытаюсь встретиться с Голландцем взглядом и передать ему слово «Стоп!», но он уже снова читает.
И она оказалась предприимчивой. Больше, чем он мог предположить. Например…
– Написано сильно, Голландец, – поспешно перебивает его Фарида. – Дальше все… в таком же духе?
– Большей частью. – Мужчина поднимает глаза, его лицо сияет. – Как я уже сказал, на меня снизошло вдохновение. Теперь я понимаю, почему вы, ребята, любите писать. Это такой кайф, правда? Когда я это писал, мне это дало…
Он замолкает, как будто не в состоянии описать, что это ему дало.
Хотя у меня есть одна идея.
– Ну, я предлагаю пока оставить это, – умоляюще говорит Фарида. – Большое вам спасибо за то, что поделились своей… работой.
– Подождите, я дошел до хорошего куска, – говорит Голландец и возвращается к своему тексту.
Они делали это на стуле с высокой спинкой. Это было умопомрачительно. Она обхватила его ногами…
– Хватит! – почти отчаянно прерывает Фарида и для верности кладет руку на его страницу. – Хватит. Давайте двигаться дальше. Мои поздравления Голландцу за то, что он… обрел новый смелый голос. Кто следующий?
Она приглашающе разводит руками, но никто не вызывается. Все смотрят – кто на меня, кто на Голландца, кто на стул с высокой спинкой, на котором я сижу.
– Не знаю, как другие, – наконец хриплым голосом произносит Кирк, – но я бы с радостью еще послушал Голландца.
Шесть
Когда группа наконец расходится на обед, я не в состоянии смотреть им в глаза. Никому. Я жду, пока остальные выйдут, затем хватаю Голландца и тащу в нишу.
– Что это было? – требую я. – Все поняли, что это были мы!
– Что? – Мужчина выглядит озадаченным.
– Твой фрагмент! Секс! Было очевидно, что ты писал о…