Просто люби жизнь. Софи Кинселла
на следующее утро мы садимся в самолет, я просто сгораю от нетерпения. Я наконец-то узнаю о Голландце! И Голландец узнает обо мне… и начнется наша счастливая совместная жизнь.
Мы решили, что не будем делиться друг с другом подробностями в самолете. (По крайней мере, так решила я.) Пусть я умираю от любопытства, но момент должен быть правильным. Мы ждали так долго; можем подождать еще немного.
Итак, мой план таков: мы прилетаем в Хитроу, находим бар, садимся лицом друг к другу, делаем глубокий вдох… и раскрываем все. А пока, просто ради развлечения, мы запишем в полете несколько предположений. Имя, работа, хобби. Это тоже была моя идея. Я собиралась добавить «возраст», а потом внезапно осознала, насколько это ужасно, и поправилась: «Все, кроме возраста».
Несколько человек с курса тоже летят этим самолетом, их места разбросаны по всему салону. Голландец сидит на четыре ряда впереди меня, но это нормально. Нам не нужно сидеть вместе. У нас впереди вся оставшаяся жизнь, чтобы быть вместе.
Мы оба уже одеты в обычную одежду. Я в легком платье, Голландец в джинсах и льняной рубашке, которую он купил в монастырском сувенирном магазине. Его наряд мало что выдает, хотя я заметила отличные часы. Он загорелый и мускулистый, и на нем шлепанцы. Выглядит точь-в-точь как плотник.
Я записываю «плотник» и «Жан-Люк», а затем откидываюсь на спинку сиденья, пытаясь представить, где бы он мог жить и работать. Я определенно могу представить себе его мастерскую. И его самого в мастерской, одетого в вылинявшую серую майку. Может быть, он распиливает несколько досок и начинает потеть, затем выходит на улицу с чашкой кофе и снимает майку, чтобы заняться боевыми искусствами под лучами солнца. М-м-м.
Это оказалось таким восхитительным видением, что я закрыла глаза, чтобы представить его еще более ярко, а потом, наверное, задремала, потому что примерно через пять минут оказалось, что мы заходим на посадку. Лондонское небо – белое и пасмурное, и когда мы спускаемся, я чувствую укол тоски по Италии, но вскоре все смывает волнение. Осталось недолго! Мы договорились встретиться у багажной карусели, и когда я прихожу туда, я вижу Эйтни и Анну. (Все еще странно не называть их Новичком и Метафорой.)
– Приятно было с вами познакомиться, – говорит Эйтни, крепко обнимая нас перед уходом.
Анна нас не обнимает, но говорит «Удачи» с одной из своих язвительных улыбок, и я заставляю себя приятно улыбнуться в ответ и сказать:
– И вам!
Затем, наконец, появляются наши чемоданы, и мы везем их к выходу.
– Куда пойдем? – спрашиваю я, когда мы выходим через ворота прибытия в толпу водителей, держащих таблички. – Может, в один из отелей аэропорта? Посидим в баре? Закажем немного вина?
– Хорошая идея, – кивает он.
– Ну что, ты сделал какие-нибудь предположения обо мне в самолете? – не могу я удержаться от вопроса, и мужчина смеется.
– На самом деле у меня есть кое-какие догадки. Я имею в виду, я уверен, что ошибаюсь, – мгновенно отступает он. – Это всего лишь предположения.