О Нём. Оксана Алексеева
таким образом и не понимая языка своих образов, чувствовала, что это не от меня и не моим разумом порождено.
Помню сон, в котором я видела гигантского мохнатого паука, плетущего вокруг меня такую же огромную паутину…
Видела большую черную и очень тощую грязную собаку, которая копалась в большой помойной куче…
С Ириной нас связывали всё более крепкие отношения. Было уже лето, и мы ходили купаться, гуляли по городу днём. А ночью она уходила на свои приключения.
Сейчас я понимаю, что враг через неё совращал меня. Я была очень наивна и инфантильна. Об отношениях я знала только из дешёвых романчиков в мягкой обложке. Я никогда не дружила ни с одним мальчиком, а видела от них только травлю и насмешки. Совершенно не умела общаться, и если со мной кто-то пытался заговорить, впадала в ступор. У меня не было юности и плавного взросления. Прямиком из детства меня окунули во взрослую жизнь.
Итак, я старалась как можно реже появляться дома: ночевала то у Ирины, то у бабушки по отцу, которая, хоть и не хотела оставить у себя, но иногда подкармливала. Несколько раз оставалась у одной одноклассницы, пока и её мама не запретила меня приводить. В основном, я просто запиралась в своей комнате, с открытой настежь форточкой, чтобы не задыхаться от выкуренных за стенкой сигарет и перегара. Иногда мама приходила в себя.
Ещё молодой организм отказывался принимать алкоголь и исторгал из себя всё выпитое. Её трясло. Она блевала и поносила и, наконец, могла выйти из запоя. Потом она плакала и просила прощения. Я радовалась и прощала.
Варила ей остатки манки на воде, потому что больше ничего не было. Она много спала, мылась и убиралась в квартире. И вот, свежая и накрашенная, она шла искать работу. Чаще находила. Маляр, штукатур, кондуктор, кладовщик, и даже бухгалтер и преподаватель.… Работать она умела. Не умела только жить. Первая зарплата. Наконец что-то появлялось на столе.
Можно и побаловать себя, немного расслабиться, «обмыть»… И всё начиналось по новой. Запой. Снова «попросили» с работы по собственному. Снова колесо закрутилось. Опять какие-то женщины и мужчины кричат матом на кухне, и пьют, и скрипит диван.… А я снова боюсь выйти из комнаты. Я словно в плену. И нет выхода… Я звоню отцу, плачу. Он уже забрал брата к себе. Но для меня там нет места… Его голос, злой и раздраженный: « … Я же предлагал разменять квартиру!» Молчу, потому что знаю – если сейчас он разменяет нашу квартиру, маму поселят в коммунальную комнату. Отец переедет со своей новой семьёй в однокомнатную. А мы с братом?! Что будет с нами? Я поняла – теперь каждый сам за себя. Каждый выживает по отдельности… Больше мы не одна семья. Это было горькое осознание. Я не помню, что я ела. Я вообще не понимаю, как я тогда выживала.
Иов Гл.6 Ст. 2 « …о, если бы верно взвешены были вопли мои, и вместе с ними положили на весы страдание мое! Оно, верно, перетянуло бы песок морей!»
Иов Гл. 23 Ст. 2 «ещё