Крольчатник. Ольга Фикс
на мне жениться?! – изумилась Марина.
– Я? Нет, что ты, – отмахнулся от нее Валерьян, вконец ушедший в свои расчеты. – Я не могу.
– Почему?
– Видишь ли, мышь, я ведь как бы уже женат.
– Ты? Женат? – с трудом выговорила она, холодея.
– Ну да, – досадливо проговорил он. – Да сейчас не в этом дело! Женятся на тебе, женятся, не боись, вот только кто? Ага, нашел, кажись, – и Валерьян решительно потянулся к телефону.
– Серый, алло, привет, то есть. Валька беспокоит. Слушай, ты как насчет того, чтобы жениться?
Марина смотрела на Валерьяна не мигая, как в телевизор.
– Да нет, не шучу. На ком, говоришь? Да есть тут одна. Красивая? – Валерьян скосил глаза на Марину и оценивающе оглядел ее с ног до головы. – Да вроде ничего, – нерешительно произнес он в трубку. Да ты сам подъезжай, тогда и увидишь. Что, к зачету готовишься? Эх, вы, технари, вечно у вас какие-то зачеты-хуеты! Ну, хорошо, а когда? Завтра, значит. Часиков в пять… в пять хорошо. С копейками? Ну ладно, лишь бы не с рублями, а то мне к семи на дежурство. Ну, есть. Вам того же, тем же самым по тому же месту. – И Валерьян бросил трубку на рычаг. Он посмотрел на Марину. Ее слегка трясло. Валерьян пересел к ней на кушетку, крепко обнял, зашептал жарко в самое ее трясущееся под его губами, холодное, как у зайца, ухо:
– Ну мышь, ну хватит, успокойся, ну чего ты, все будет путем, мышь, – и вдруг неожиданно принялся целовать, исступленно, как никогда, в губы, в шею, в уши, в глаза, – Это же все глупости, мышь, это же все бредятина, и неважно, и… – Он вдруг обхватил обеими руками ее голову и, глядя прямо в глаза, произнес неожиданно:
– Мышь, ты, конечно, мне сейчас не поверишь, но… Ты просто представить себе не можешь, как я счастлив.
Вот теперь Марина совсем уже ничего не понимала. Все у нее, у бедняги, в голове спуталось и перемешалось. Она-то думала, что теперь-то уж они наверняка лягут в постель, однако не тут-то было.
Валерьян вдруг резко встал, аккуратно загасил в пепельнице сигарету и сказал, приподнимая Марину за плечи:
– Пойдем, провожу тебя. Значит, завтра в пять, поняла? И не опаздывай, а то мне на дежурство. И держись, мышь, теперь все будет хорошо, слово тебе даю, слышишь? – И, уже сам себе, недоверчиво: – Нет, ну надо же… Кто бы мог подумать!
В коридоре Валерьян опять приложил палец к губам.
– Тише, там у меня человек спит.
"Человек? – изумилась про себя Марина. – Значит, не бабушка?" – Но вслух ничего не сказала.
На следующий день, ровно в пять, Марина уже сидела на знакомой читателю кушетке и яростно теребила за кисточки как всегда пыльный зеленый плед. Валерьян со своей стороны столика нервно курил. В пять пятнадцать в дверь позвонили. Валерьян швырнул сигарету прямо в стоявшую перед ним чашку с недопитым кофе и рванул открывать.
Вернулся он с невысоким стройным пареньком примерно одних с Валерьяном лет. У паренька были длинные – до плеч – светлые волосы и темно-карие глаза – сочетание довольно необычное, а больше Марина ничего в тот раз не заметила – не до того как-то было, настолько сразу