Крольчатник. Ольга Фикс
Ну и как там? – И они оживленно заговорили об Америке, начисто забыв об изначальной причине встречи.
Часа через полтора Сергей заторопился уходить, Валерьян, взглянув на часы, зачертыхался, но Сергей все-таки вышел первым, точнее сказать, он вышел как бы сразу – вот сказал: "Ой, мне пора!" – и вот – уже исчез. Но перед тем, как исчезать, он все-таки уточнил:
– Марина, так, значит, завтра на Киевской в два. Там ведь с часу до двух перерыв, а с утра у меня лекции.
– Да, а у меня уроки, – крикнула Марина в ответ, но уже в пустоту.
Зато с Валерьяном они вышли вместе.
– Слушай, – сказал он в лифте, внимательно разглядывая ее, – а ты почему никогда ничего не рассказывала?
– О чем? – искренне изумилась Марина.
– Ну, о школе, там, об Америке.
– Так ты ж не спрашивал никогда. – Марина рассмеялась. – А сам-то ты в какой школе учился?
– В двести пятнадцатой.
– У Эмиля? В литературной то есть? – заинтересовалась Марина.
– Ага. Да я же тебе рассказывал. Да ничего интересного. Ни тебе Америки, ни даже Англии. Одни семинары да лекции, муть всякая. Другое дело, ребята у нас хорошие были – это да.
– Так уж и муть, – усомнилась Марина. – А все почему-то вашу школу хвалят. Из нашего класса даже перешли к вам два человека.
– Ну, кое-что интересное есть, конечно, – признал Валерьян. – Да и самого Эмиля со счетов сбрасывать нельзя – он, конечно, личность.
– Вот видишь! – Марина улыбнулась.
– Слушай, – уже выходя из подъезда и собираясь поворачивать в сторону, противоположную той, в которую надо было Марине, снова заговорил Валерьян. – А ты смогла бы учить детей?
– Детей? Каких детей? Чему учить? – растерялась Марина.
– Английскому, конечно, – как маленькой, разъяснил Валерьян. – Ты же его, наверное, хорошо знаешь. – И, видя, что до Марины все равно не доходит, быстро прикоснулся на прощанье к ее руке. – Ну, не бери в голову, там увидим. Будь. И не забудь, пожалуйста, про завтра. Это очень важно!
– Еще бы! – И Марина весело зашагала к метро. Беременность почему-то ее сейчас совсем не пугала.
Часть вторая
Летела, летела, как птица-тройка, куда-то вдаль по занесенному снегом пути переполненная вечерняя электричка. Марина сидела у окна, Валерьян сидел напротив и держал ее ладони в своих, одетых в теплые кожаные перчатки. Маринины ладошки, красноватые и покрытые цыпками, уютно устроились в этом теплом кожаном гнездышке, а вот сердечко ее трепетало. Куда, куда только ее везут?
Валерьян сказал, что к хорошим людям. Сказал, что она сама все увидит. Сказал, что потом ей все объяснит. (В двух последних замечаниях сквозило явное противоречие). Похоже было, что он и сам безумно волнуется.
С заявлением в ЗАГС все прошло как нельзя лучше. Мама, конечно, поахала, не без того, но ничего, пошла с ними и написала там, чего следует. Сложнее было объяснить ей, что никакой такой настоящей свадьбы у Марины не будет, но тут уж Марина стояла, как кремень: нет – и все. Пускай ее родственнички собираются по каким-нибудь