Прорыв начать на рассвете. Сергей Михеенков
в плац. Из школы в сопровождении Радовского вышел молодой оберстлейтенант. Прозвучала команда смирно. После чего немец приказал Радовскому перестроить роту в две шеренги. Оберст-лейтенант прошагал вдоль застывшего строя, остановился в середине и ткнул пальцем наугад:
– Du, und du, und du[1].
Офицер приказал выложить перед собой на снег всё содержимое карманов. Осмотрел, собрал в одну кучу немецкие зажигалки, сигареты. Среди прочего оказались два перочинных ножа и небольшие медицинские ножницы с клеймом «Solingen Metallfarik» и свастикой. Офицер поднял со снега одну из зажигалок, на которой тоже была выбита свастика, и через переводчика сказал:
– С сегодняшнего дня вы – специальное подразделение, Abwehrkommando, сокращённо – АК. Скоро вам будет присвоен номер. Сейчас вами займутся опытные специалисты для подготовки к выполнению особого задания командования германской армии. Его вы должны будете выполнить блестяще и тем самым доказать преданность тому делу и идее, которой присягнули. А сейчас – урок первый! Всем всё выложить на снег! Георгий Алексеевич, – обратился он в необычной манере к майору Радовскому, – прикажите принести ящик. И соберите всё, что может свидетельствовать о принадлежности личного состава к германской армии. Всё немецкое – в ящик! Добывайте для личного пользования и для повседневного обихода исключительно только советское.
Строй загудел. И оберст-лейтенант, и стоявший рядом майор Радовский уловили в этом гуле недовольство. Оберст-лейтенант отреагировал мгновенно:
– Вы! – Он ткнул пальцем в грудь одного из солдат, стоявших рядом. – Скажите, что вас беспокоит?
– Нам что, – усмехнулся тот, – красноармейским кресалом, что ли, пользоваться?
– Во-первых, – отчеканил немецкий офицер спокойным, ровным голосом, в котором чувствовалась уверенность и многолетняя работа над собой, – нельзя отвечать вопросом на вопрос. Это невежливо. Старшему по званию – тем более. Во-вторых, повторяю, каждый из вас как солдат особого подразделения с сегодняшнего дня в обиходе будет пользоваться тем, чем обычно пользуется противник, то есть красноармейцы, под видом которых вам предстоит действовать в ближайшие дни, а возможно, недели. Более того, вам следует называть этот предмет, это приспособление для прикуривания, не так, как назвали вы только что. Так – слишком литературно. Так может сказать иностранец, плохо знающий нюансы языка, его местные, так сказать, особенности. Вы должны говорить не «кресало», а… как это, Георгий Алексеевич?
– «Катюша», – тут же подсказал Радовский.
– Именно так – «катюша». А теперь соберите всё ненужное в ящик и унесите, – распорядился оберстлейтенант, резко развернулся на каблуках и быстрым шагом направился к школьному крыльцу.
Немецким офицером, который дал первый урок подразделению боевой группы Радовского, был подполковник абвера, офицер Управления разведки и контрразведки «Abwehr-Ausland» (Абвер-Заграница) и работник двенадцатого
Ты, и ты, и ты (нем.).