Спящий просыпается. Герберт Уэллс
ощущал ужасающую скуку. Теперь появилась задача, одна мысль о которой вызывала у него восхищение самим собой. Она немедленно захватила его полностью. Он понял, что этому изможденному существу прежде всего необходимо участие. Избистер опустился на крутой, травянистый склон рядом с неподвижно сидящей фигурой и попытался развлечь незнакомца болтовней.
Слушатель, однако, впал в апатию; он уныло смотрел на море, отвечая только на прямые вопросы Избистера, да и то не на все. С другой стороны, он не возражал против благожелательного вмешательства в его отчаянное положение.
Казалось, он был даже благодарен за это, и, когда Избистер, чувствуя, что его красноречие, не встречая отклика, начинает иссякать, предложил снова подняться по крутизне и пройти в сторону Боскасла, чтобы полюбоваться на Блэкапит, он спокойно подчинился. Пройдя половину пути наверх, он начал говорить сам с собой и вдруг повернул бледное лицо к Избистеру.
– К чему это приведет? Все кружится, кружится, кружится. Все непрестанно вертится, вертится – и этому вращению нет конца.
Он остановился, описывая круги рукой.
– Все будет в порядке, старина, – приятельским тоном успокоил его Избистер. – Не волнуйтесь. Доверьтесь мне.
Незнакомец безвольно опустил руку. Они перевалили через край обрыва и вышли на мыс за Пеналли, а человек, лишившийся сна, все жестикулировал и бормотал обрывки фраз, возникающих в его взвихренном мозгу. С мыса открывался вид на мрачный и таинственный пейзаж Блэкапита. Они остановились, и незнакомец присел на минуту передохнуть. Когда тропинка расширилась настолько, что позволила им идти рядом, Избистер продолжил разговор. Он начал было распространяться о трудностях проводки судов в Боскаслскую гавань при плохой погоде, но спутник неожиданно и, пожалуй, не к месту перебил его.
– Голова у меня не та, что раньше, – сказал он, – совсем не та. Я ощущаю какую-то тяжесть, угнетенность. Но – не сонливость, а бог его знает что! Это словно тень, глубокая тень, быстро и внезапно окутывающая нечто деятельное, активное. Все кружится, кружится и погружается во тьму. Замешательство в мыслях, смятение, водоворот за водоворотом. Не могу этого выразить. Не могу сосредоточиться на этом ощущении, чтобы объяснить вам.
Он умолк.
– Не беспокойтесь, старина, – сказал Избистер. – Кажется, я понял. Во всяком случае, сейчас не время вдаваться в объяснения.
Незнакомец принялся тереть глаза кулаками. Избистер продолжал свою болтовню, и вдруг ему в голову пришла новая идея.
– Пойдемте ко мне, – предложил он, – посидим, покурим. Могу показать вам свои этюды Блэкапита, если вы не против.
Его спутник послушно поднялся и последовал за художником по склону. Он двигался медленно, неуверенно и несколько раз споткнулся во время спуска.
– Заходите, – сказал наконец Избистер. – Выкурите сигарету. Глоток спиртного вам тоже, думаю, не повредит. Вы вообще употребляете алкоголь?
Незнакомец задержался у садовой калитки. Казалось, он не отдает себе отчета в своих действиях.
– Я