Спящий просыпается. Герберт Уэллс
предположил: – Вряд ли его содержание здесь обходится слишком дорого. Так что состояние, наверное, приумножилось?
– Верно. Он проснется – если вообще проснется – куда богаче, чем был.
– Мне как деловому человеку приходила в голову мысль, что в финансовом смысле этот сон оказался для него весьма выгодным. И он знал, если так можно выразиться, что делал, погружаясь в летаргию на столь долгий срок. Если бы он жил все это время…
– Я сомневаюсь, что он устроил это намеренно, – сказал Уорминг. – Он не был дальновидным человеком. На самом деле…
– Что?
– Наши взгляды сильно расходились. Я был при нем кем-то вроде опекуна. Вы, вероятно, достаточно хорошо разбираетесь в делах и знаете, что в определенных случаях возникают некоторые трения… Впрочем, не думаю, что он когда-нибудь вообще проснется. Сон отнимает у человека силы медленно, но рано или поздно они все-таки исчерпаются. Это выглядит так, словно он очень медленно, но неуклонно сползает вниз по пологому склону. Вы понимаете меня?
– Очень жаль, если нам не удастся увидеть, как он изумится, когда проснется. За эти двадцать лет многое изменилось. Это было бы настоящим возвращением Рип Ван Винкля.
– Да, действительно перемены большие, – сказал Уорминг. – Между прочим, и со мной. Я стал стариком.
Избистер замялся, а затем изобразил запоздалое удивление:
– Никак бы этого не подумал.
– Мне было сорок три года, когда его банкиры – вы ведь посылали им телеграмму – обратились ко мне…
– Я нашел их адрес в чековой книжке, которая была у него в кармане, – сказал Избистер.
– Так вот, сложение не такое уж трудное арифметическое действие, – заметил Уорминг.
Они еще немного помолчали, а затем Избистер дал волю своему любопытству.
– Он может пролежать так еще многие годы, – сказал он, поколебался и продолжил: – Мы должны учитывать и такую возможность. Управление его имуществом в один прекрасный день может перейти в другие руки.
– Можете поверить мне, господин Избистер, это одна из тех проблем, над которыми я размышляю постоянно. Получилось так, что между нами не было достаточно надежных и доверительных отношений. Сложилась странная и беспрецедентная ситуация.
– Пожалуй, – согласился Избистер.
– Мне кажется, это должно послужить поводом для создания некоего общественного органа, который будет практически бессмертным опекуном, если он, как считают врачи – по крайней мере, некоторые, – в самом деле может когда-нибудь проснуться… Во всяком случае, я уже обратился с таким предложением к некоторым общественным деятелям. Но дело пока не сдвинулось с места.
– Право, неплохая мысль – передать его под опеку общественному органу, скажем, Совету попечителей Британского музея или Королевскому медицинскому колледжу. Это звучит несколько странно, но ведь и ситуация тоже не заурядная.
– Трудно будет уговорить их взять его под опеку.
– Много бюрократической волокиты?
– Отчасти.
Наступила