Пять/три. Тери Аболевич

      – А «спасибо»-то не булькает, – подмигнул электрик.

      Вот он, момент истины. Юрка достал из-под куртки бутылку «Дюшеса». Он даже приготовился к тому, что ему сейчас влепят затрещину – очень уж пьянчуги злились, когда им отрезали доступ к огненной воде. Юрка стоял с протянутой бутылкой и невинно хлопал глазами.

      На лице дяди Коли, казалось, промелькнули все эмоции из возможных. Сперва он застыл в удивлении, потом нахмурился, рассердился и, наверное, и правда собрался выдать Юрке оплеуху. Но потом как-то сам собой угомонился, принял бутылку, хмыкнул и потрепал мальчишку по волосам:

      – Славный ты пацан, Юркин. Вот как есть славный. Так когда, говоришь, приходить?

      Уф. Пронесло. Ничего эти взрослые не понимают в напитках – чуть было не пошёл на него с рогами за вкусную газировку! А дома пропажи и не заметят, наверное. Кому этот «Дюшес» сдался.

      – Через два дня, дядь Коль! Вторник, в семь. Уже всё будет готово!

      – Ну, хорошо. Ты возьми, на листочках-то напиши об этом, да по Звёздам повесь на столбах и дверях – пусть все знают.

      А идея-то хорошая, раньше он об этом не подумал. Честно говоря, Юрка побаивался напрямую звать людей в планетарий – хорошо, если нагрубят, так могут и подзатыльников навешать. Дома уж точно. А повесить объявления казалось безопасным.

      Он оформил листочки как умел. Написал дату и время, нарисовал цветными карандашами звёздочки, Сатурн и ракету. Вышло как-то уж больно по-детски, ну ничего, подойдёт.

      Объявления разлетелись по Звёздам, и Юрке оставалось лишь надеяться, что их хоть кто-нибудь увидит и примет всерьёз. В глубине души какая-то другая его часть трусливо вопрошала: «А может, никто не увидит, не примет и не придёт? И не надо этого всего, задумал какую-то глупость. Обсмеют, в школе станут сильнее задирать, и куда тогда деваться, как себе помочь? Или так – придут, но ничего не получится?»