Дело дрянь. Рокфест: сердца трёх. Инна Федералова
челюстью, тихо произнес Джеб и уже оказался впереди меня.
Черт его знает, что он хотел сделать.
– Эй… ты отца-то не трогай, – также глухо процедила я, с уверенностью опустив руку на плечо.
Крут не мог ничего слышать из-за струящейся воды под напором. Иначе…
Иначе он бы не пощадил сына.
…
Вскоре Джеб ушел. Я вернулась в свою комнату и принялась засыпать Морина всеми волнующими вопросами в мессенджере. Он мне вчера так и не позвонил. Даже весточкой не отписался.
Знаю, Морин ведет себя чересчур осторожно. И даже где-то понимаю, он не хотел, чтобы его видели в объятиях малолеток вроде меня.
Но, мне ведь уже исполнилось восемнадцать! И вчера я была готова отдаться ему. Мы шли на это вместе. Если бы не выкрутасы Джеба, будь он трижды проклят.
– «Ты сама выяснила что-нибудь у брата?» – пришло ответным вопросом.
Мои щеки заполыхали от того, какими странными способами тот перебивал все мои попытки и намеки выяснить произошедшее.
– «Эй, ты там?» – напомнил о себе Морин с последующей вибрацией мобильника.
– «Не признается», – мне пришлось слукавить.
Больше всего я сейчас опасалась потерять Морина. Может, это и есть любовь?
После, он начал что-то очень долго писать. Сердце инстинктивно сжалось. Обычно, мой тайный бойфренд очень краток и глаголит только по делу. Через пару минут с перерывами ответ пришел.
– «Твида я расспрашивать не стану. Если что выясню, сообщу. Пожалуйста, не выдавай нас. И, прошу, не обижайся. Сейчас мы должны прекратить какие-либо встречи. Обнимаю и целую, малышка».
Глаза перестали различать буквы от накативших слез. Я раздраженно смахнула их левой рукой и нахмурившись, еще раз прочла последнее: “Обнимаю и целую, малышка”. Никаких тебе эмодзи или любовных стикеров. Чего уж там, подобное точно не про Морина. И все эти слова он написал настолько легко, будто его совершенно не могло заботить, каково будет без его игривого рычания на ушко, пока он крепко стискивает меня в объятиях.
Едва подумав об этом и более не в силах сдерживать эмоции, разрыдалась в голос. Уму непостижимо! Серьезно? Это почти тоже самое, что сказать: “прости, детка, у нас ничего не выйдет”.
Не помню, как уснула. В комнату ввалился отец. Я вздрогнула от прикосновения его ладони к своей голове.
– Ну и мудак, этот твой Морин, – я увидела, что он держал в руке мой телефон, и мгновенно соскочила.
– Па! Не суй свой нос в мои дела! – рассерженно выхватила у него свою вещь, на которую когда-то накопила множеством подработок.
– Хочешь, я найду его и мордашку красивую поправлю? А затем сделаю селфи на его фоне? – не унимался Крут. – Заставлю его улыбаться с выбитыми зубами.
– Перестань! Только посмей тронуть его! – от такой ужасной перспективы видеть любимого мужчину в неподобающем виде теперь уже соскочила с постели и угрожающе наставила на отца указательный палец. Смутившись собственной вспыльчивости, неразборчиво пролепетала: – Он вполне заслуживает