Конъюгаты: Три. Люминис Сантори
Перчатки. Парни – джентльмены. И даже если кто не особо умеет танцевать, музыка – самая трогающая, задушевная. Ай-контакт, тач ту тач. Эх, романтика! Я бы даже согласилась, чтобы дети начали встречаться с кем-нибудь в старшей школе.
Хрисанф наблюдает за женой, внимательно слушает. Есть то, чего не было у него. Есть то, чего не было у неё. И то, чего не было у обоих.
– Нет уж. Если ты такая беспардонная, то придётся мне, как папе, проследить за поведением отроков.
– Не будь таким занудой!
– Ещё чего придумали! Если наши дочки будут обжиматься с какими-то прыщавами спермотоксикозниками, я им покажу кузькину мать и вообще выставлю из дома, если они такие бесчестные!
– Агний, не порть картину!
– Замечтались, ага! Вам разреши, вы вообще беспредел разведёте. Я так посмотрю, ты и не против будешь, если Урсик в шестнадцать в подоле принесёт?!
– И не буду!
– Ах ты!
– Я не буду консервировать молодёжь! Пускай берут от жизни всё!
– Такая своенравная, не могу!
Перекатывается и оказывается сверху.
– За вами нужен глаз да глаз, детей моих мама! А то вырастишь какую-то особую вольную расу!
– Это всего лишь бал! Что ты опять напридумал в своей голове!
Он понимает. И он согласен с ней во всех пунктах, углах, и точках. Просто это так его раздосадывает, в очень положительном смысле этого слова, что он не может не высказать противоположное, ибо в противном случае, у него в качестве альтернативы напрашивается гребаный глазной потоп от умиления и невыносимого чистейшего душевного трепета. Это трогает его, поэтому, чтобы заткнуть свои чувства, он переходит на свой телесный способ передачи своей любви.
Право, так лучше. Иначе бы я взорвался и чисто превратился в мокрую лужу.
Глава 9
Аэлита идёт по пустыне. Следом неспешно, руки в карманах джинс, всё та же футболка в полоску, ступает Тутти. Солнце высоко, жарит как на сковородке, но Аэл в очень лёгком коротком открытом платье и в тонких сланцах. На её лице замерла небольшая своеобразная улыбка: спокойная, и как говорится, железная, хоть и выглядящая со стороны вполне мягко и безопасно. Раньше за ней такое не замечалось. Раньше она была весьма энтропийной, хаотичной и в некоторой степени лишне-энергозатратной. Сейчас в не слишком зеленоватых глазах наблюдается влага. Не от грусти, а как будто там имеется предохранительный океан, не позволяющий чувствам расхлябаться и вытечь наружу в ненужный момент и испортить важные ситуации. Практически невидимая потовая испарина призрачным холодком лежит на её коже, длинные тёмные волосы собраны в хвост. Без шляпы.
– Аэлита, ты не в теме.
Девушка оборачивается к парню, остановившемуся чуть выпить воды из очень маленькой фляжки.
– В чём дело?
Тутти закручивает крышку и усаживается на тёплый песок, приглашая жестом присоединиться свою спутницу.
– Ты не так одета. Не по локации.
Золотарева усмехается, небрежно осматривая полыхающиеся на ветру кусочки платья. Но как будто воздушные потоки дуют прямо так,