Эхо Москвы. Непридуманная история. Отсутствует
«Не такое получилось радио, каким мы его задумывали». И, честно, говоря, я сразу подумал, что это хорошо. «Эхо» мне тем и нравится, что оно очень своевольное. Живет своей жизнью и не вписывается в схемы. Придумаешь передачу, все вроде просчитаешь, а она – бац! – и пошла-поехала куда-то в сторону. Послушаешь через месяц: «Что это такое?» Каждая программа обживается, будто дом. Проходит время, пока мебель станет на свои места, картинки повиснут на стенах, некогда идеальные половицы уютно заскрипят.
Дважды на «Эхе» пытались ввести дресс-код. Второй, недавний, образца 2014 года, и вспоминать не стоит. Он был частью удавки, которую пытались накинуть на наше радио руками из вредности поставленной гендиректорши. Код этот подвергся публичному глумлению и не имел никаких шансов быть введенным. А вот первый учреждался самим Сергеем Корзуном, первым главным редактором. После того как мы вылезли из тесной «коммуналки» на Никольской и через несколько остановок в разных удивительных местах (вроде нынешнего Совета Федерации) поселились на проспекте Калинина, Сережа посмотрел пестроту и непристойность нашей одежды. Запорожцы нервно курили в углу свои люльки. Лето. Шорты. Майки. Ну, и так далее. Главный редактор повелел одеваться прилично, в соответствии с новым помещением, казавшимся шикарным. Ведь мы даже тогда потерялись в «гигантских» объемах четырнадцатого этажа. Целое крыло! Множество комнат! Мы чувствовали себя многодетной семьей, переселившейся из барачной клетушки в трехкомнатную «хрущобу». А потому бродили по огромному коридору, собирались в каком-нибудь самом тесном кабинете и только тогда чувствовали себя уютно. Знаете ли вы, кстати, что на Никольской мы брали в референты самых миниатюрных девушек, легких и тоненьких, которые могли просочиться между столами, а то и пробежать по ним? Ну так вот, Корзун провозгласил приличие в одежде. На следующий день все кое-как приоделись. И уныло принялись за работу. Но тут из отпуска вернулся Варфоломеев, ничего не знавший о новых веяниях. Человек, нисколько не чуждый элегантности и стильности, ВВВ любит в работе домашний комфорт, а потому по прибытии на службу переобулся в любимые сандалеты без задников. Корзун посмотрел и махнул рукой.
И ведь был у нас главный мастер дресс-кода. Андрей Александрович Черкизов. Человек-протест, способный разъезжать на самокате с кипой на голове – не из каких-нибудь конкретных убеждений, а только потому, что это ему нравилось. Был он еще и человек-календарь: все мы знали, что, если Черкизов переоделся в свои знаменитые шорты, пришла весна, несмотря на какой-нибудь жуткий снег с дождем. Черкизов ходил, как ему нравилось: он был уверен, что ум, свобода и честь – самое главное и самое понятное для нормальных людей. Однажды, встретив в коридоре выходящего из эфира генерала Лебедя, Андрей Саныч решил пригласить его на наш первый полуюбилей: «Александр Иванович, приходите на праздник, нам исполняется пять лет». Лебедь, взглянув на черкизовские шорты, сказал своим невероятным басом: «Я вижу, что вам пять».
Да, радио получилось «не таким».